КОСТЮМ ДЛЯ КЕНТАВРА (мое)

 «Raffiniert ist der herrgott aber boshaft ist er nicht»
«Господь умен, но не злонамерен»
Альберт Эйнштейн

Часть 1: Утро продолжается с кофе. Таинственное исчезновение. Тетрадь

    Меня разбудил телефонный звонок. Не проснувшись окончательно, я, повернувшись на другой бок, дотянулся до тумбочки, вслепую нащупал смартфон и, наконец, приоткрыв глаза, глянул на экран – номер был незнакомый. «Пошли все в пень» — подумал я. «Опять, наверное, с работы дергают. У меня законный выходной». Аппарат вернулся обратно на тумбочку. Попиликав еще секунд двадцать, он затих. Но затем снова зазвонил. Кому-то я сильно нужен, черт бы его побрал. Поколебавшись, я все же ответил на вызов.

— Алло!

— Здравствуйте! Прошу прощения за ранний звонок. Старший следователь Дмитровского отдела СК Галиуллин Марат Фаритович беспокоит… Вы же Денис Сергачев, верно?

    Последнее время достали разные мошенники. Поэтому я решил сразу расставить точки над Ё:

— Очень приятно! Сразу бы хотел заявить, что денег нету, но мы держимся. И задать вам встречный вопрос: чей Крым?

    Собеседник на линии рассмеялся.

— Вы даже не представляете, Денис… как, кстати, вас по батюшке?

— Алексеевич

— Так вот, Денис Алексеевич, вы даже не представляете, сколько раз за последний год мне пришлось отвечать на данный вопрос. Но надо отдать себе должное, ни разу не сбился с показаний!

— Что вы хотели?

— Мы бы хотели побеседовать с вами в рамках расследования уголовного дела.

— Нет проблем, присылайте повестку официально. Это же вроде так работает?

— Да, верно. Вижу, вы опытный человек!

— Знаете, по роду своей деятельности с органами общаюсь, нахватался всякого.

— Без вопросов, повестка у меня на руках. Но если мы вам ее почтой отправим, то она пока дойдет, будет рабочий день, и вам, наверное, может быть неудобно. Поэтому есть деловое предложение: мы можем встретиться сегодня, если у вас нет особых планов. Со своей стороны, могу организовать вам машину – у нас ребята с вещдоками в отдел возвращаются, могут вас с собой прихватить. Вы где живете?

Я назвал адрес.

— Это вроде Юго-Запад? Они там как раз недалеко дела заканчивают, через час могли бы подъехать.

Я прикинул: вроде планов особых не было. Супруга уехала на историческую родину навестить родителей, погоды в Москве опять не было – ни осень, ни зима – черт-те знает, что такое. Прокатиться что-ли?

— Можете рассказать в чем вопрос?

— К сожалению, не телефонный разговор. Но обстоятельства дела позволяют предполагать, что фигурант вам лично известен.

Я решил согласиться. Действительно, вызовут официально, потрачу время, еще пилить через пол-Москвы в будни. Лучше уж сразу порешать. Грехов за собой я не чувствовал, да и было любопытно, по какому поводу сыр-бор.

— Минут через 40 буду готов, — согласился я.

— Спасибо за содействие, сейчас предупрежу сотрудников. До встречи, Денис Алексеевич!

    В трубке раздались короткие гудки.

    Я потихоньку привел себя в порядок. Собирая документы, вместе с паспортом, на всякий пожарный, прихватил с собой краснокнижный пропуск с работы – полезная штукенция, обычно снимает много ненужных вопросов. До жены не дозвонился — и отправил сообщение, чтобы не потеряла.

    Через два часа мы уже подъезжали к Управлению СК в Дмитрове. Мои сопровождающие, молодые ребята, всю дорогу травили байки из своей профессиональной деятельности, так что время пролетело незаметно. Зайдя в здание и быстро завершив необходимые формальности на входе, я прошел внутрь. Сзади лязгнула железная зарешеченная дверь.  Проследовав по коридору, я увидел нужный номер кабинета и постучался.

— Входите, — раздался знакомый мне голос.

    Открыв дверь, я очутился в достаточно просторном кабинете, весьма напоминающем офис, за исключением крепких решеток на окнах и портретов на стене известно кого. Кабинет был неплохо обставлен и рассчитан на одного владельца. Из этого я сделал вывод, что хозяин помещения – сотрудник достаточно высокого ранга.

    Из-за стола ко мне навстречу поднялся крепкий мужчина средних лет. Он был коротко пострижен и одет в гражданское. Движения его были плавны, но уверенны, в нем чувствовалась сила. И еще у него была красивая, располагающая улыбка, которую он и продемонстрировал, протягивая руку для рукопожатия.

— Марат…простите?

— Фаритович

Он ловко выхватил откуда-то удостоверение и продемонстрировал мне.

— Присаживайтесь, Денис Алексеевич, в ногах правды нет!

Я воспользовался его предложением.

— Ну-с приступим? – он подвинул к себе клавиатуру компьютера.

— Знаете, Марат Фаритович, — решил прояснить я ситуацию, — хотел бы уточнить свой статус: в качестве кого меня вызвали?

— Не стоит беспокоиться. Вы вызваны в качестве свидетеля. Ваш паспорт, пожалуйста.

Я передал ему документ. Следователь внимательно сверил фото и пролистал документ, который после положил на стол.

— Кстати, чуть не забыл, — он вручил мне повестку. – Распишитесь, пожалуйста, в получении здесь. А пока начнем. Хочу предупредить, что в кабинете включены средства аудио фиксации.

— Ваше ФИО?

— Сергачев Денис Алексеевич

— Дата рождения?

— Первое пятого восьмидесятого

— Семейное положение?

— Женат, детей нет

— Где зарегистрированы?

Я снова повторил свой адрес

— Род занятий?

— Математик-криптограф

    Следователь на секунду оторвался от экрана и бросил быстрый взгляд на меня.

— Место работы?

— Институт криптографии, связи и информатики ФСБ РФ

Он снова перестал печатать и посмотрел на меня более внимательно.

— Это на Мичуринском проспекте который?

— Верно

    Его выражение лица несколько изменилось. Марат Фаритович как будто был несколько разочарован, как волк, который долго преследовал добычу, а в результате наткнулся на что-то не вполне съедобное. Но он быстро исправился и стал снова приветлив.

— Вы, получается, в некотором роде мой коллега!

Я знал, что менты и следаки недолюбливают конторских: между ними существовала конкуренция. Поэтому я решил точнее обозначить свою позицию.

— Ну, я старший научный сотрудник, но не при звании. Могу служебное удостоверение показать. — Он кивнул, и я выложил на стол свой институтский пропуск. Следователь внимательно прочитал документ и вернул его мне.

— Да, я знаю ваш институт. Мы частенько туда отправляем всякое на экспертизу. Если я правильно понял, вы специализируетесь по шифрам?

— Да, это мой хлеб.

— Очень хорошо! – мой визави, подумал несколько секунд, как будто построив в голове некую схему, куда я успешно вписался. И это его обрадовало. Неожиданно он продолжил:

— Скажите, Денис Алексеевич, где вы были вечером первого декабря?

— Известно где – на корпоративе!

— А что у нас за праздник такой был?

— Ну это хорошо известный в узких кругах – День Математика

— Век живи — век учись, а дураком помрешь. Я вот тоже не знал. А кто-нибудь может подтвердить ваше присутствие на мероприятии?

— Конечно, там был весь наш отдел.

— Хорошо, мы проверим это. А знаком ли вам такой человек: Самойлов Илья?

Ну тут он меня удивил! Я, конечно, сразу понял, о каком Илье идет речь. Это был, конечно, незаурядный человек. Но уж никак не думал, что такие люди могут заинтересовать органы.

— Да, это мой институтский приятель, мы учились вместе с ним на мехмате МГУ.

— Поддерживали ли вы с ним связи после этого?

— Некоторое время – достаточно активно. Но несколько последних лет – крайне редко.

— Что вы можете о нем рассказать?

    Я попытался сформулировать

— Ну, это такой человек науки, очень интересный, но замкнутый. В свое время мы с ним сошлись именно на почве математики, которую оба обожали. Но у него лет пять назад умерла мама, и он очень изменился. Сменил место работы – в Дубну, по-моему, переехал, и совсем порвал все контакты.

Следователь довольно шустро фиксировал на компьютере наш диалог

— Что вы знаете о его семье?

— Илья не особо об этом распространялся, но кое-что рассказывал. Про маму я упоминал, отца он не знал – тот бросил семью в раннем детстве. Насколько я знаю, у Ильи была жена и сын. Сыну, наверное, лет двадцать сейчас.

— А когда вы в последний раз общались с Ильей?

— Это было где-то месяц назад. Он сам позвонил мне.

— И о чем вы говорили?

— Он рассказал, что занимается какой-то новой интересной темой и близок к результату. Но подробностей говорить не стал – чтоб не сглазить. Сказал, потом расскажет. А могу я вам вопрос задать: а что с ним произошло?

    Следователь внимательно посмотрел мне в глаза, как бы следя за моей реакцией, и произнес:

— Илья Георгиевич Самойлов пропал неделю назад при крайне странных обстоятельствах.

— А как это случилось?

— Я пока не могу посвящать вас в подробности. Мы разыскиваем его, это может повредить расследованию. В случае пропажи человека мы часто, при наличии оснований, открываем дело по 105 статье — убийство. Поверьте, в данном случае основания для этого есть.

— Тогда скажите, а почему вы обратились ко мне? Ведь я на самом деле очень редко с ним общался в последнее время.

— Да, я отвечу вам. Дело в том, что в его доме была обнаружена некая тетрадь, похожая на дневник. И к этой тетради была прикреплена записка, адресованная лично вам.

    Следователь открыл ящик стола и достал лист формата А4, на котором я увидел рукописный текст.

— Это, понятно, копия. Сама записка приобщена к вещественным доказательствам.

— Я могу с ней ознакомиться?

— Да, конечно, — он подвинул лист ко мне.

Я прочитал:

«В случае, если со мной что-то случится, прошу передать эту тетрадь моему другу и коллеге Денису Сергачеву – единственному человеку, который может меня понять.»

И чуть ниже: «Некоторые люди считают математику сложной наукой, а по факту это просто как…»

— Это все? – спросил я. – А сама тетрадь?

— Тетрадь — тоже улика, до окончания следствия передать вам ее не могу. Но могу примерно показать, каково ее содержимое. – он достал из ящика стола еще один лист и передал мне. – Это копия первой страницы.

    Я посмотрел – и сразу понял, что это зашифрованный текст: знакомые по отдельности буквы и цифры сплетались во внешне бессмысленную последовательность символов.

— Что скажете?

— Что-то голова с утра не очень варит. Очевидно, это шифр.

— Вы пьете кофе?

— Да, не откажусь.

— Сейчас организуем. – Сливки? Сахар? Он позвонил куда-то и через пять минут миловидная сотрудница в форме принесла две чашки. Я поблагодарил ее вслед за Маратом.

— Как в лучших домах, — заметил я.

— Я решил составить вам компанию. Тяжело в выходные работать. — Он отхлебнул из чашки. То же сделал и я – кофе был неплох.

    Я еще раз внимательно посмотрел на текст- шифр показался мне смутно знакомым.

— Знаете, мне нужно проанализировать его. Я ведь без своих книг и программ тут как без рук. Вы позволите взять эту страницу с собой?

Следователь задумался.

— Пожалуй, Денис Алексеевич, мы могли бы пойти вам навстречу. То, что я скажу дальше, это не для протокола. Как вы правильно заметили, текст закодирован, а я считаю, что тетрадь содержит ценную для дела информацию. К сожалению, у нас в штате нет шифровальщиков. Если отправим на экспертизу официально – конторские могут забрать это дело из нашей подследственности. Это связано с родом занятий фигуранта.

Подумав, он добавил:

— А дело, откровенно вам скажу, удивительное. Для меня – вопрос профессиональной репутации раскрыть это, если вы понимаете, о чем я.  Если бы вы взялись помочь нам разобраться в обстоятельствах, я бы похлопотал перед своим руководством о вашем допуске к этим данным.

— Да, я готов попробовать. Мне небезразлична судьба Ильи. Ваши мотивы я тоже прекрасно понимаю: нет ничего более раздражающего, чем шифр, который не можешь разгадать. Но должен предупредить, что одной страницы мало. Нужен несколько больший объем текста для анализа

— Страниц пять достаточно?

Я кивнул

— Хорошо, пока вопросов к вам больше нет. Пожалуйста, ознакомьтесь с протоколом и распишитесь здесь и здесь, — он распечатал документ.

— И отдельно – расписка о неразглашении. Как будем выходить, поднимусь к начальству – если одобрят, то решим вопрос положительно.

Я расписался, где было нужно, забрал поданный мне паспорт и вместе со следователем проследовал к выходу. Он попросил подождать его на улице десять минут, но вышел даже раньше. Марат Фаритович явно был доволен.

— Все срослось. Начальство подписало. Кстати, вы забыли телефон на КПП — он передал мне аппарат, я поблагодарил. — Пойдемте к моей машине – там передам бумаги и, кстати, могу подбросить до «Ласточки» на Москву. – Я согласился.

Мы сели в авто, и он, передав мне копии записки и оговоренного количества страниц дневника, завел машину. Когда мы добрались до станции, следователь, подумав, сказал мне:

— Денис! Можно по имени? И давай на «ты»? Вроде мы примерно одного возраста.

Я кивнул. Он продолжил:

— Я проникся к тебе некоторыми симпатией и доверием, надеюсь, что взаимными. И должен тебя предупредить: дело, в которое ты ввязываешься, очень непростое. Я уже неделю ломаю голову над этим, и чем дальше – тем больше прихожу к выводу, что опасное. Я пойму, если откажешься. Но твоя помощь реально нужна нам. Пожалуйста, дай результат. Я тогда смогу рассказать больше. Удачи нам всем, и береги себя!

Часть 2: Безумие, но не без метода. Обмен фактами. Странные улики

    Люди много болтают. И все делают это по-разному, в зависимости от образования, жизненного опыта и тому подобного. Казалось бы, при чем здесь математика? Однако в этом, казалось бы, субъективном нагромождении слов есть свои математические системы. Одна из них официально называется законом Ципфа – Мандельброта. Смысл этого закона достаточно прост и легко объясним даже для людей, далеких от математики.

    Оказывается, что для большинства естественных языков выполняется некое достаточно простое соотношение по частоте употребления слов. Берем любой текст – и выписываем из него все встречающиеся в нем слова. Затем напротив каждого слова указываем сколько раз слово встретилось в тексте, а затем сортируем список по порядку: первым – наиболее часто встречающееся слово, затем – второе по частоте, и так далее.

    Предположим, самое частое слово встретилось у нас 100 раз. Оно находится на первом месте нашего своеобразного хит-парада. Распределение прочих слов по частоте будет, в среднем, соответствовать частоте первого слова, деленное на позицию слова-соискателя. Например, второе слово имеет порядковый номер 2, следовательно, оно встретится в тексте 100/2=50 раз. Третье слово – 100/3 = 33 (округленно) раз. И в том же духе.

    Понятно, что речь и текст бывают разными. Речь какого-нибудь портового грузчика, густо сдобренная описанием традиционных и нетрадиционных половых отношений между его собеседниками, их родственниками, начальниками и даже представителями животного мира, наверное, заставила бы поседеть и Ципфа, и Мандельброта вместе взятых. Но в целом закон соблюдается тем больше, чем речь или текст более близки к некоему гармоническому идеалу.

    Кстати, у следователя Марата достаточно хороший язык, что не свойственно, в целом, людям его рода деятельности, которые больше любят сухой язык протоколов и статей уголовного кодекса. Типа «перешел улицу в неустановленном месте» — терпеть не могу это выражение. Но у моего нового знакомого налицо отягощенность гуманитарным образованием. Интересно, надо бы при случае поинтересоваться, откуда это. Но не отвлекаемся!

    Таким образом, если мы берем любой текст, даже на неизвестном нам языке, то можем, проанализировав эту закономерность, понять, является ли текст осмысленным, или это просто случайный набор слов (кстати, этот закон также используется в интернетовских поисковых системах для оптимизации поиска).

    Вот это – одна из причин, почему я люблю математику! При всей своей отвлеченности, она постоянно проявляется так или иначе в таких областях, о которых никогда бы не подумал.

    Мамочки болтают на детской площадке, реальные пацаны базарят «за деньги», ученые размышляют о космических кораблях, бороздящих просторы вселенной — все это подчиняется математическому закону. Ну разве не чудо?

    Вернувшись с допроса, я, переживая о странном исчезновении моего старого товарища, а также будучи заинтригован темной историей текста, решил посвятить остаток выходного расшифровке тетради. Мою задачу несколько облегчал тот факт, что Илья не должен был сильно заморачиваться методом кодировки (у нас в криптографии есть шифры, которые, в принципе, без ключа не прочитаешь).

    После оцифровки записей на компьютере, убедившись, что текст разбит на слова, я решил прогнать его по Ципфу. Результат показал, что распределение слов укладывается в предсказанную законом кривую с небольшими погрешностями. Значит, это текст осмысленный. Осталось только раскодировать сами слова. Анализ по частоте символов ничего не дал (ну это когда просто вместо одной буквы подставляют другую).

Я вдруг нашёл в своей памяти, что в студенчестве, забавы ради, мы изобрели свой собственный шифр. Он менял длину слов и, символы в них, но одинаковые слова даже в зашифрованном виде выглядели одинаково. Для кодирования достаточно было небольшого ключа. В тексте Илья, похоже, использовал именно этот шифр. Я сам изредка использовал его для простеньких целей, и даже накидал небольшую программу на компе для кодирования/декодирования. Осталось найти ключ — будем считать, что он как-то вытаскивается из записки, адресованной мне.

Еще раз перечитав ее, я заметил, что последняя фраза как будто не закончена. «Многие считают математику сложной наукой, а на самом деле это просто, как…». И тут я вспомнил, как мы когда-то с Ильей разговаривали на тему математики в Древнем Египте. Там археологами была обнаружена одна иероглифическая надпись, где была изображена кошка, рядом – еще одна, а чуть поодаль – две кошки рядом. Мы тогда сошлись во мнении, что это интерпретация математической формулы: 1+1=2.

    Я почувствовал, что на верном пути и быстро ввел в своей программе в поле ключа эту формулу, нажав «Выполнить».  И тут произошло волшебство. Как будто по произнесению верного заклинания, алгоритм начал расшифровку текста, и то, что ранее казалось абракадаброй, начало приобретать осмысленные очертания. Не зря говорят, что любые более-менее сложные науки или технологии для непосвященных напоминают магию!

    Уже через пять минут первая часть дневника была расшифрована. Я был очень доволен собой! Но некоторой ложкой в бочке меда был тот факт, что, начиная со второй страницы, компьютер вывел случайный набор символов. Видимо, Илья использовал разные ключи для разных частей дневника.

    Кстати, я почти уверен, что всю кодировку он делал на лету, без компьютера. У него был феноменальный мозг и, когда мы учились, он выделялся даже на фоне остальных студентов, которые тоже были очень башковитыми ребятами. Его голову можно описать названием одной старой книжки: «Человек. Компьютер. Будущее».

    Но кое-что уже есть. Я достал распечатку из принтера и начал читать

«…1+1=2. Диня, если ты читаешь это, значит оно все-таки сработало. Ты, наверное, удивлен, почему все так вышло. Я бы, наверное, не стал шифровать свои записи, но боюсь, как бы мое изобретение, над которым я работал несколько долгих лет, не попало в плохие руки.

С другой стороны, я не уверен до конца, что ты остался тем же человеком, которого я знал давным-давно. Ведь люди меняются со временем и, зачастую, не в лучшую сторону. Поэтому заранее прошу прощения за небольшую проверку, которую я тебе устроил, и устрою еще далее. Если ты сможешь дойти до конца, значит ты достаточно хорош, чтобы понять, нужно ли обнародовать эти знания.

Когда-то мы были с тобой достаточно близкими друзьями. Помнишь, однажды мы болтали на тему истории математики. Как и множество других наук, математика зародилась из наблюдений за окружающим миром.

Самыми первыми математическими операциями, которыми, по-видимому, овладели наши предки, были сложение и вычитание. Но уже с первых шагов требовалась некоторая степень абстракции. Возьмём два яблока. Ведь яблоки всегда разные. Есть большие яблоки, маленькие, зеленые, красные, сладкие, кислые. То, что мы складываем одно яблоко с другим и получаем два – известное допущение, вся математика состоит из таких допущений.

Тем не менее, сначала математика не была далека от реальности. Но чем дальше, тем больше наша наука, перестав просто описывать природные явления, начала жить самостоятельной жизнью.

Рассмотрим, например, теорему, известную каждому школьнику под названием «Теорема Пифагора». Формулируется она так: «Сумма квадратов длин катетов равна квадрату длины гипотенузы». Или, переведя на язык математических формул, A²+B²=C².

Достаточно давно люди, руководствуясь этой теоремой, поняли, что если взять три веревки, длины которых имеют отношение как 3:4:5, то можно с их помощью построить прямой угол.

Но ведь в природе нет прямых углов! Однако здание цивилизации требовало прямоугольных кирпичей, уже не довольствуясь естественным камнем неправильной формы. Так потихоньку наша наука начала описывать сущности, которых нет в реальном мире.

Все это было еще терпимо, пока не появилась проблема, хорошо сформулированная теми же древнегреческими математиками…»

На этом раскодированная часть текста обрывалась. Нужны были новые идеи.

За всеми заботами уже давно наступил вечер – зимой темнеет рано. Неожиданно я понял, что с утра ничего не ел. Решив вначале отужинать, а потом порадовать Марата, я стал собираться в кафе. Но он позвонил раньше.

— Денис, привет! Марат снова беспокоит. Ну как, что-то получилось?

— Есть две новости: хорошая и не очень. С какой начать?

— Давай с хорошей, что-то давно их не было

Я рассказал ему, что первую часть удалось раскодировать, но выяснилось, что потом ключ меняется и у меня пока нет идей, как распутать записи дальше.

— Там большой текст? Можешь прочитать?

Я зачитал то, что расшифровал. Он послушал с явным интересом, особенно в конце, на удивление. Когда я закончил, он произнес:

— Ты дал мне важную информацию. Наверное, мне стоит сейчас посвятить тебя больше в обстоятельства дела, как я и обещал. Я сейчас в Москве. Может встретимся где-нибудь в кафе, в неформальной обстановке?

— Да, я как раз перекусить хотел. Но почему такая спешка?

— Я должен завтра выпустить подозреваемого. У него заканчивается срок, в течение которого можно держать под стражей без предъявления обвинения. К сожалению, против него нет прямых улик. Я бы хотел понять, что мне делать дальше.

— Хорошо, давай пересечемся в кафе (я назвал одно известное мне кафе недалеко от дома).

— Булды, ой, то есть, хорошо, – ответил он

Я рассмеялся

— Татарча? Я немного знаю по-татарски

— Ты смотрел «Во все тяжкие»? «Ты, черт, возьми, прав!» — процитировал он Хайзенберга. —  Давай через полчаса

Я позвонил в кафе и каким-то чудом забронировал столик на двоих. Это было популярное место, тем более в воскресенье вечером. Отправив сообщение с адресом Марату, я отправился туда.

Через полчаса я уже листал меню, сидя на удобном диванчике. Через пару минут зашел и Марат. Он принес с собой небольшой кожаный портфель.

— Давай покушаем сначала, чтобы голова лучше работала. Дело немного подождет.

Мы сделали заказ у подошедшего официанта. Он обещал принести все через десять минут. Я огляделся: в кафе сегодня было особенно многолюдно. Большей частью это были студенты, но попадалась на глаза и более взрослая публика, похожая на преподавателей. Я чувствовал себя комфортно в окружении таких людей, как близких по духу. В этом районе находится много учебных заведений и общаг, а в кафе кормили вкусно и относительно недорого. Марат тоже с любопытством озирался.

— Кстати, Марат, пока мы ждем. Можно немного личный вопрос?

— Давай, попробую ответить

— У тебя необычная речь для сотрудника органов. Ты случаем не имеешь гуманитарного образования?

— Да, Денис, ты прав. Был такой бэкграунд. Я вообще изначально собирался стать филологом и даже проучился один курс. К сожалению, произошли некоторые личные события, после чего я поменял направление деятельности. Но вот такая немного книжная речь осталась. Меня ребята подкалывают по этому поводу, называя за глаза Профессором. Но я и по-ментовски умею прекрасно разговаривать. – Он посмеялся.

    Нам принесли заказ. Отужинав, мы, наконец, перешли к делам.

    Вначале я показал ему результат своей работы и объяснил примерно свои методы. Это не заняло много времени, поскольку результатами своими я уже делился по телефону.

— Значит, он что-то изобрел. Что же, ситуация немного проясняется. Давай я тебе теперь со своей стороны обрисую. Пока только голые факты. Ты кстати, знаешь, где в последнее время жил твой товарищ?

— К сожалению, нет. Я у него ни разу не был с момента его переезда.

— Это достаточный богатый коттеджный поселок недалеко от Дубны. У них там пропускная система, камеры везде понатыканы (это важно), ну и люди там достаточно обеспеченные живут. Друг с другом они особо не общаются, каждый в своем микро-мирке. Жил он один, но нанял какую-то женщину в летах в качестве домработницы. Она пару раз в неделю приходила убираться, по средам и субботам обычно.

— Все случилось в прошлую субботу. Илья зашел домой где-то в районе 18-00 (это зафиксировано камерами). Затем, часа через полтора, к нему приехал сын на машине. По опросам соседей, они где-то полчаса в доме разговаривали на повышенных тонах. Затем сын выбежал из дома, хлопнув в сердцах дверью, и уехал.  По видео было видно, что он сел в автомобиль один. Ворота в доме автоматические, закрылись сами за машиной. Это произошло в начале девятого.

— В 21-00 пришла домработница. Мы, разумеется, допросили ее. По ее показаниям, она постучалась в дверь, но ей никто не открыл. Она решила, что хозяин спит, и открыла дверь своим ключом. В доме горел свет, лежали личные вещи. Все выглядело так, будто он был дома. Но его нигде не было. В доме творился некоторый беспорядок. Вначале женщина решила, что Илья куда-то вышел, покричала его, никто не отозвался. Тогда она не стала прибираться, и, прождав час, вызвала полицию.

Я с большим интересом выслушал рассказ следователя.

— Марат, а почему она решила, что это необходимо? Мало ли какие дела у человека?

— Я сам спросил ее на допросе (дело достаточно быстро попало ко мне). Она ответила, что все личные вещи хозяина, включая телефон, компьютер, сумку с документами были дома. К тому же твой товарищ, по ее словам, вел очень размеренный образ жизни и было очень странным, что он не оказался в это время на месте, без предупреждения.

Марат немного волновался. Его речь стала быстрее.

— Я в этой области работаю уже лет пятнадцать – и видел всякое. Но все это очень, очень странно. Илья вошел в дом вместе с сыном в районе 19-30. Затем сын уехал один. В 21 час уже никого дома не было.

    Мы сняли все записи с камер, тщательно, несколько раз обыскали дом. Не знаю, представляешь ли ты, что такое тщательный обыск. Там не то, что человека – муху найдут. Все плинтусы снимают, стены простукивают, землю прутом специальным протыкают. У нас сотрудники на этом, как говорится, собаку съели. Безрезультатно.

    Мы опросили всех соседей. Там везде высоченные заборы, перелезть очень сложно. Собаки ещё у многих. В субботу вечером все были дома, шашлык-машлык, ну, сам понимаешь. Никто ничего не видел.

— А сына удалось найти?

— Да, но не сразу. Его объявили в розыск на следующий день. Нашли только в среду.

— И что он сказал?

— В принципе, ничего особенного. Сказал, что отец обещал подкинуть ему денег, но когда тот приехал, то получил шиш. Обиделся на отца и уехал. Про все остальное божится, что не знает. Скажу так, мое личное мнение, его сынок – скользкий тип, что-то скрывает. В процессе расследования по оперативным данным я выяснил, что он увлекается азартными играми и наделал приличных долгов. У него был повод избавиться от отца, теоретически. Естественно, мы его «закрыли». Но доказательств на него не нашлось. Мы тоже не можем человека держать просто так у себя неограниченное время.

— А в ходе обыска нашли что-нибудь интересное? – спросил я.

— Хороший вопрос! Да, знаешь ли, нашли. Ну, про телефон я уже упомянул, но он почти пустой был. В адресной книге всего десяток телефонов, один из них твой, кстати. Про тетрадь – ты тоже в курсе. Я забыл упомянуть, что в доме был подвал. Вот в подвале была обнаружена действительно необычная штука. Сейчас покажу.

Марат открыл свой портфель и достал оттуда фото среднего размера. На нем было запечатлено небольшое домашнее растение, бонсай, похожее на карликовую березу в горшке. Издали оно выглядело ничем не примечательным, однако, приглядевшись, я заметил странную вещь: ствол и ветки его росли под строго прямым углом, вплоть до самых маленьких отростков. Из-за этого растение казалось не живым, а каким-то искусственным.

— Видишь?

— Дизайнеры нафантазировали?

— Представь себе Денис, нет. Это живое растение. Точнее, оно было живым, пока с ним что-то не случилось.

Я пригляделся: действительно, листья казались увядшими.

— Мало того, мы провели экспертизу и выяснили, что и корни у него изогнуты точно таким же образом. Я никогда в жизни не видел ничего подобного! Теперь ты понимаешь, почему меня заинтересовала та часть записей, где Илья пишет об отсутствии прямых углов в природе.

    Мне стало не по себе.

— А как он это сделал?

— Понятия не имею. Не знаю, в курсе ли ты, но Илья Самойлов в последние годы работал в наукограде Дубны, в лаборатории, изучающей квантовые эффекты. Режимная, засекреченная лаборатория. У меня сложилось ощущение, что это как-то связано. Может излучение какое, я в физике не очень, так-то.

— Даже не знаю, что сказать. И что ты собираешься делать?

— Завтра придется выпустить его сына. Его, кстати, зовут Константин, если не в курсе. Я, конечно, организую наружное наблюдение – может чего выяснится.

— Математическое имя, — заметил я. – “Постоянный” с греческого, константа. Я знаю Костю, правда, давненько его не видел.

— Ладно, день был тяжелый, пора уже закругляться.  Кстати о закругляться: — Он покопался в портфеле и достал еще одно фото. – Это тоже нашли в доме. Видимо, эта штуковина использовалась в качестве пресс-папье.

На втором фото был виден стол в небольшом рабочем бардаке. Стопку бумаг венчал предмет, похожий на диск, диаметром сантиметров семь и толщиной где-то в сантиметр.

— Похоже на медь

— Да, медный сплав. Знаешь, тут вроде бы нет ничего особенного. Но мы выяснили, что диск сделан с крайне высокой точностью.

Диск выглядел гладким и отполированным

— Не уверен, будто это что-то значит. Но это все, что пока у нас есть.

    Марат поднялся и начал собираться.

    Я вспомнил:

— А как насчет остального текста тетради?

— Я помню, завтра нафотографирую тебе. Сегодня не успел, да и хранилище закрыто было. Ладно, я полетел. Если что-то получится еще раскодировать, сообщай в любое время. Тебя подбросить?

— Нет, я прогуляюсь. Сон лучше будет

На этом мы раскланялись. Марат сел в машину и уехал, мигнув фарами на прощанье. Я пошел домой пешком, и добравшись под мелким, противным дождиком до своего жилища, кое-как раздевшись, рухнул на кровать. Что-то вымотался сегодня. У меня из головы не выходило это странное, искривленное дерево. К нему еще добавился круглый загадочный диск.

Сон, несмотря на прогулку, шел плохо. И тут меня озарило. Я вспомнил одну проблему, которая мучила древних греков. Она называлась квадратура круга. Так, а какую формулу Илья тут мог иметь в виду? Наверное, площадь круга! Надо проверить. Но это завтра. Тем более, полного текста у меня еще нет.

Но все-таки я не мог вытерпеть, и, спрыгнув с кровати, подбежал к компу и набрал формулу…

Часть 3: Немного о константах. Мнения и деньги. Неожиданная находка.

«… Древние греки уважали задачи на построение. Дело в том, что в те времена не было штангенциркулей, лазерных уровней, да и с обычными линейками было не так просто. В большинстве случаев обходились подручными средствами: камнями, палками и веревками. С их помощью на местности можно было: построить вертикальный отрезок (привязав к веревке камень и соорудив, тем самым, подобие отвеса), горизонтальный отрезок (просто натянув веревку), треугольник, прямоугольник, включая квадрат и окружность. Последнюю – закрепив к концам веревки по палке с каждой стороны и, установив одну из них в предполагаемый центр окружности, второй провести саму фигуру.

Таким образом, в задачах на построение оперировали, в основном, циркулем и линейкой, в нашем современном понимании.

Были и более сложные и изящные построения. Сейчас любой желающий может найти в сети, например, как с помощью циркуля и линейки построить правильный пятиугольник – очень красивая и нетривиальная задача.

И достаточно давно была сформулирована проблема построения квадрата, равного по площади предлагаемой окружности. Эта задача получили название «квадратура круга» и, вы удивитесь, человечество потратило на нее более трех тысяч лет. Многие поколения математиков безуспешно бились над этой проблемой и только в девятнадцатом веке, наконец, был доказано, что задача не решаема этими средствами (в науке доказательства возможности и невозможности равноценны).

«Число π». В процессе решения этой проблемы, математики выяснили, что отношение длины окружности к диаметру, независимо от размера окружности (от тарелки до галактики), является постоянной величиной, по- математически, константой, которую назвали числом «ПИ». Отсюда и появилась известная сегодня каждому школьнику формула L=π*D или, в более известной форме, L=2*π*R. Кстати, оказалось, что и площадь круга также выражается через «ПИ»: S=π*R².

Значение этой константы пытались посчитать еще древние шумеры и египтяне. У них она равнялась примерно 3. Позже величину уточнили до 3.14159. Уже ближе к нашему времени, в средневековье, вычисление точности числа ПИ было своеобразным видом спорта среди математиков. Один энтузиаст потратил всю жизнь, чтобы посчитать более 700 знаков после запятой (правда, позже выяснилось, что после примерно 500 знака в его расчеты вкралась ошибка).

Сейчас, с использованием новейших методов вычисления и современных технических средств, рассчитаны 100 триллионов знаков числа ПИ. Но полностью его рассчитать невозможно.

Один математик, уже в христианскую эпоху, предположил, что божественное значение числа ПИ = 3 (святая троица), а существующее значение — следствие греховности мира. Так или иначе, такие числа в математике называют «иррациональными». И число ПИ не является единственным таким числом.

Число «e». Изобретением другого иррационального числа мы обязаны, как ни странно, банкирам – вот уж где не ждешь иррациональности!

Представьте себя венецианским купцом, у которого есть 1000 дукатов. Вы положили эти деньги в банк под 100 процентов годовых. Значит, через год ваши 1000 дукатов превратятся в 2000. Но в банковском деле есть такое понятие «капитализация процентов» — это когда вы получается проценты за период, а затем добавляете их к основному вкладу, и процент накручивается на процент.

Предположим, вы положили те же самые деньги на тот же срок, но с условием начисления процентов каждый полгода и их капитализацией. Тогда за полгода набежит 500 дукатов. Вы добавите их к первоначальной сумме: 1000+500=1500, и снова положите на вторые полгода. Тогда по истечении года ваш капитал составит уже 2250 дукатов.

А если такую операцию делать каждый месяц? А если каждый день? Казалось бы, прибыль будет расти без ограничения. Однако математики выяснили, что даже если производить эту операцию 1000 раз в секунду, то сумма будет стремиться к некоей постоянной величине, примерно 2718 дукатов, никогда не достигнув 2719.

Таким образом, в математике появилось и прочно заняло свое место число, позже названное числом «Е». Значение числа Е=2.718… Впервые эту константу подробно описал швейцарский математик Бернулли в 17 веке. Так же, как и ПИ, это иррациональное число, то есть полностью не вычисляемое. И так же, как и ПИ, оно используется в очень разных сферах деятельности человечества.

Число «i». Позже всех своих подруг в инструментарии математиков появилось число «i» — это произошло уже в 18 веке. И открытием этой константы мы обязаны великому математику Леонарду Эйлеру.

Это число несложно описать, но очень сложно вообразить. Чтобы как-то понять необычную природу числа, следует обратиться к операции извлечения квадратного корня. Представьте себе квадрат со стороной = 2 см. Площадь его считается как 2*2=4, или как принято записывать в математике, два в квадрате – 2², то есть, два во второй степени.

Квадратный корень – это операция, обратная возведению в степень. Нам дается площадь квадрата, и нужно вычислить его сторону. Решением будет sqrt(s), или квадратный корень из площади. В данном случае, из 4.

А теперь представьте себе, что площадь квадрата = -1. Вы скажете, что такого квадрата не существует (по крайней мере в известной нам вселенной), и тут сложно поспорить. Однако в математике такой квадрат есть, и есть сторона такого квадрата, что и является числом i= sqrt(-1). Нонсенс, казалось бы. Это число существует только в воображении, но в математике – это вполне реальная сущность, также крайне широко распространенная в различных расчетах. В частности, при расчете корней уравнения третьей степени по формуле Кардано.

Число i было названо Эйлером от слова «imaginarius» — мнимое (или же воображаемое — как кому нравится). Оно всегда восхищало математиков. В частности, знаменитый ученый Готфрид Вильгельм Лейбниц, считающийся, наряду с Исааком Ньютоном, одним из отцов математического анализа, так поэтически описывал свои чувства: «Мнимые числа – это прекрасное и чудесное убежище духа, почти что амфибия бытия с небытием».

Диня, ты, наверное, думаешь, зачем я тебе пишу все эти банальные вещи про константы, известные каждому студенту, а, зачастую, и школьнику. Я писал это для сына, когда хотел увлечь его своей наукой. Но это не пригодилось тогда. Сейчас ты поймешь меня. Точнее, тебе придется. Продолжу…

Здесь раскодированная часть вновь заканчивалась.

Я прочитал последние предложения уже утром, вместе с женой Мариной. Она прикатила ранним утром и растолкала меня со словами: «Кто рано встает – тому Бог дает. Вставай, лежебока, на работу опоздаешь!», выгнав в душ.

Чуть позже я составил ей компанию за завтраком, а после рассказал, что тут произошло за последний день и прочитал текст тетради, который получилось раскодировать. Марина очень заинтересовалась этой историей. Она знала Илью и его семью.

— Ну, что скажешь? – спросил я ее, дочитав последнюю страницу

— Крайне запутанный случай!

— Ты, прямо как доктор Ватсон в фильме про знаменитого сыщика

Она рассмеялась от моего сравнения

— Шерлок нашелся! А ты сам-то что сообразил по этому поводу? К чему он клонит?

Я задумался

— Мне кажется, Илья хотел сказать, что математика, как наука, начавшись с наблюдений за естественными процессами окружающего мира, развивается в сторону усложнения и уходит от природы в сторону абстракций. Например, то, что мы проходим в школе в 8 классе, было известно уже среди арабских математиков века где-то с двенадцатого. А то, что происходит в этой науке, начиная с конца 18 века, уже недоступно простому смертному. Что уж говорить про современные математические исследования, из серии фракталов и прочего? Скажу про себя – слава Создателю, что ты есть у меня, такая умница, которая может меня понять, когда я о своей работе рассказываю.

— Ах ты, тонкий льстец! Но специалиста-психолога не проведешь!

Но Марина, на самом деле, супер. Кстати, я не упоминал, что по роду деятельности она – психолог-консультант в области когнитивной психологии. Вы удивитесь, но для психолога математика – очень важный инструмент. Казалось бы, где математика и где психология? Тем не менее, при поступлении в ВУЗ математика является одним из базовых экзаменов, а потом, в процессе обучения, будущие психологи два курса прямо плотно изучают высшую математику. Все-таки, мышление математично по своей природе. Ну, по крайней мере, я так считаю.

— Мне вот кажется, — произнесла Марина, — что вы упускаете нечто важное в расследовании. Я бы обратила внимание на внутреннюю мотивацию человека, его эмоции. Знаешь, я как-то проводила такой тренинг: несколько человек садятся в круг, лицом в центр круга, и начинают выступать от имени человека, сидящего справа. Представь, вы сидите рядом с Ильей, и теперь ты – Илья. Вначале ты рассказываешь о себе от его лица, говоришь, типа, я – Илья Самойлов, математик, то-се. А затем тебе окружающие задают вопрос разные, а ты также от его лица отвечаешь.

— Да, отличный тренинг! Это же на эмпатию?

— Да, умение почувствовать другого человека. Это чрезвычайно важно в человеческом общении. Иногда бывает очень интересно наблюдать, как представление человека о самом себе отличается от представления окружающих.

— И что бы та посоветовала?

— Я бы рассмотрела, в первую очередь, его устремления, чем он дышит, попыталась бы себя поставить на его место. Частая ошибка людей – всех равнять по себе. Вот ты можешь себя на место Ильи поставить?

— Признаться это сложно. Он всегда был таким замкнутым, весь в себе.

— Я тебе пару штрихов к портрету черкну. Мы ведь когда-то с его женой Ларисой общались, пока они в Дубну не переехали. Кстати, а ты в курсе, что с ней произошло?

— Не знаю. Илья как-то про нее совсем перестал говорить. Если подумать, это важно. Они ведь вместе жили раньше, ребенок общий. В то же время как следователь говорил, что Илья в последнее время жил один. А куда она делась?

— Она на режиме в психиатрической больнице, простыми словами, в «дурке»

— Вот те раз! А откуда ты знаешь?

— Я случайно увидела ее там, когда была по работе в этом учреждении.

— И что, так все серьезно?

— Да, запущенный случай шизофрении, бред и тому подобное. Она вбила себе в голову, что ее муж вызвал какого-то монстра, кентавра, который забрал ее душу.

— Ужас какой!

— Знаешь, она всю дорогу такая простая была у него. Всякую муть читала, гороскопы, слушала разных блогеров и верила, чему попало.

— Да, у Ильи Самойлова была своя теория, что люди в браке должны дополнять друг друга. Я ему говорил: вот ты будете старенькими, о чем вы будете с женой говорить? О знаках Водолея? Такие разные люди, разные интересы. А он мне возражал, что, когда люди одинаковые, это скучно. Ну, вот и результат: жена свихнулась, муж вообще пропал. Очень весело!

— По-разному бывает, — возразила Марина. – Понимание между людьми – очень тонкий вопрос. Вернемся к анализу личности Ильи. По тем фактам, которые я услышала от тебя, могу заключить, что он был очень одинок. Посуди сам: трудоголик, весь в работе, жена невменяемая, сын растет, как трава, сам по себе. Помнишь, Марат, татарин, упомянул, что у Ильи в телефоне было только несколько номеров? Еще, считай, мама умерла. Ведь у него после этого жизнь поменялась?

— Да, ты права! Скорее всего, так и было.

— А ты сам-то как ощущаешь его настроение, как коллега, в некотором роде?  Мне кажется, у математиков психотип похожий. Тут можно и без эмпатии что-то почувствовать.

— Да, за себя всегда проще сказать. Вот я, например, занимаюсь разработкой правительственный систем связи, как ты знаешь. Это работа, требующая большой интеллектуальной нагрузки. Формулы, функции, алгоритмы. Мне, по сравнению, с Ильей, наверное, проще, потому что у нас хоть и небольшой, но коллектив, и есть люди, с которыми я могу поделиться какими-то профессиональными вещами, обрадовавшими меня или огорчившими.

Наверное, очень напрягает, когда таких людей рядом нет. На месте Ильи я бы хотел, возможно, придумать что-то, что позволило бы мне поделиться своим чувствами с другими людьми. У нас вот, например, многие преподавателями идут работать. Не то, чтобы из-за денег, а больше для общения.

Внезапно разговор прервал мой будильник на телефоне.

— Так, надо на работу собираться

— Вроде же рано еще, тебе идти-то пятнадцать минут

— Хочу подышать воздухом, полчасика погулять.

Я собрался, чмокнул ее в щечку и вышел из дома. В свое время мы специально искали квартиру в этом районе, чтобы в транспорте потом всю жизнь не толкаться. Наши окна выходили во двор. Марина помахала мне из окна третьего этажа, я ответил ей взаимностью.

Мне нравится наш район: тихий, зеленый. На работу я обычно пешком хожу, если время позволяет. Обычно дохожу до института, затем иду в ближайший сквер, там немного гуляю, а потом уже на проходную.

У нашего института, как обычно, стояли непростые и недешевые иномарки, многие с блатными номерами: АМР и прочее. Ничего не поделаешь, специфика учреждения. Когда я проходил мимо стоянки, то услышал окрик сзади:

— Дядя Денис?

Я оглянулся и увидел, как из одной машины вышел долговязый кареглазый парень, брюнет. Он был одет неброско, но дорого, по московской моде. Лицо его показалось мне знакомым.

— Простите?

— Я Константин, сын вашего друга Ильи. Помните?

Чужие дети быстро растут. Последний раз я видел его еще прыщавым подростком. По старой привычке он обращался ко мне на «Вы», а я отвечал на «Ты».

— Да, привет! – вспомнив рассказ Марата, я спросил: – Вижу, тебя отпустили уже?

— Да, в шесть утра. Я решил до вас доехать, хотел поговорить.

— А как ты меня нашел?

— Ну, знаете, сейчас в даркнете куча баз с персональными данными. При желании можно найти кого угодно. Я в кафешку заскочил, за полчаса нашел и адрес, и место работы. Решил тут подождать.

— Да, сейчас все прозрачно стало… Ну что ж, пошли поболтаем. У меня минут 15 есть. Я как раз перед работой прогуливаюсь.

Он кивнул в знак согласия, взял из машины барсетку и закрыл дверь. Пропиликала сигнализация.

Мы пошли неспешным шагом. Я решил первым начать разговор:

— Ты где сейчас живешь?

— В Москве уже, года два.

— Вы же до этого в Дубне жили?

— Да. Некоторое время, но потом я вернулся. Там скучно, город маленький, развлечений мало. Отец постоянно на работе пропадал, мама заболела

— Да, я слышал

— Я люблю риск и игру. Размеренная жизнь – не по мне. Сейчас вот занимаюсь организацией собачьих боев. Ну там, где люди ставят деньги, кто победит. В Москве много богатых и азартных игроков. – Он оживился. Тема, видимо, была ему близка. — Так что здесь я развернулся!

— Смотрю, ты домой после «обезьянника» успел заехать?

— А вы наблюдательный, дядя Денис!

— Ну я просто знаю, как люди выглядят, которые в камере просидели три дня. Кормили хоть?

— Да. Не ресторан, конечно, но с голоду не помер.

Я решил поспрашивать его про события недельной давности

— А что там у вас с субботу случилось? Строго между нами

Константин махнул рукой

— Я уже замучился это рассказывать. Уже три дня одно и то же: каждый день допросы, и следователь запутать пытается: задает одни и те же вопросы, только перефразирует и в разном порядке. История простая: нужно было денег у отца перехватить.

Мы, наконец, дошли до сквера и сели на скамейку. Я обратил внимание, что рядом на некотором отдалении остановилась иномарка, которую я видел у института. Стекла ее были затонированы по кругу. Вначале я насторожился, но потом вспомнил, что Марат приставил к Константину наружку. Наверное, сотрудники, подумал я.

— А дальше?

— Мы поругались. – Константин стал серьезен. – Не знаю, стоит ли вам об этом говорить, но я считаю отца виноватым в том, что случилось с мамой. Он меня в очередной раз упрекать начал, что я веду беспорядочный образ жизни. Учиться, говорит, иди, и так далее. А куда идти? И главное, зачем? Математику я терпеть не могу, к гуманитарным наукам тоже склонности нету. Да и вообще, у меня синдром дефицита внимания.

— Ремня тебе не хватает, Костя. Извини, без обид

— Вы, дядя Денис, просто люди того поколения. Как и отец. Партия сказала надо – комсомол ответил есть. А сейчас не это в жизни ценится. Нужно жить в кайф и заниматься тем, чем интересно. Я так считаю. Но дело не в этом, в данном случае. Отец постоянно переживал, что мне его работа не нравится, и меня с матерью сравнивал. И в этот раз опять сказал, что, если я не возьмусь за ум, то закончу, как мама. Взбесил меня очень сильно. Я чуть не ударил его. Высказал ему все, что я по этому поводу думаю. Что он виноват во всем, не уделял ей внимания. Даже денег не взял у него, хотя позарез надо было на пару дней перехватить.

Костя был очень взволнован. Было похоже, что он говорил правду. Ну или хотя бы часть ее.

— Ему наплевать всегда было на меня, — продолжил он. В детстве, в возрасте семи лет, у меня был игрушечный пистолетик, ну такой, советский еще, который дисками стрелял. Мама подарила. Так он ему зачем-то понадобился, и он у меня его забрал, даже разрешения не спросил. А это была моя вещь! И так во всем.

— Извини, я не хотел тебя огорчать. Давай закроем тему. И ты уехал от него?

— Да, хлопнул дверью и решил, что ноги моей там больше не будет. Достал он меня! – он осекся, как будто сказал что-то лишнее.

Мы помолчали

— Дядя Денис, это личное. Пусть разговор между нами останется – произнес он.

— Да, я же обещал. Я понимаю твое состояние, но не хочу тебя утешать, потому что просто плохо это умею. Я не психолог, как моя жена. Если хочешь, могу попросить у нее контакт хорошего специалиста. Мне кажется, это тебе могло бы помочь. Только одно скажу: я знаю Илью долгое время и уверен, что тебя он по-своему любил, просто не мог достучаться до тебя. Видимо, в этом проблема.

— Может вы и правы. Но я не готов его простить. Да и вообще неизвестно, где он сейчас и жив ли?

— А зачем ты хотел поговорить со мной?

Константин замялся.

— Так-то две причины было. Ну, во-первых, хотел душу, как бы, отвести. А то на нервах все. Сейчас поговорили – вроде успокоился немного.  А во-вторых, следователь спрашивал меня про тетрадь какую-то с записями отца, даже показывал краешек. Отец трясся очень над этими записями, боялся, что они в дурные руки попадут. Хотел узнать, она не у вас, случаем?

— Ну, тоже между нами, да, меня попросили раскодировать ее в частном порядке. А тебе-то она зачем?

— Думал, может там что-то про нашу семью написано.

— Я только несколько страниц расшифровал. В общем, история математики, формулы разные, мысли. Про вашу семью там ничего не было.

— Да, это на него похоже. Одержимый он был: наука, ничего кроме науки. Вы можете оказать мне небольшую услугу?

— В разумных пределах, конечно.

— Если вы найдете там что-то, что касается лично нашей семьи, можете не раскрывать следователю? Не хочу, чтобы чужие люди в наших личных семейных делах копались.

— Да, думаю, что это выполнимо.

— Спасибо, дядя Денис!

— Не за что, Костя! Будь аккуратнее, береги маму. Давай телефонами обменяемся, на всякий пожарный.

— Сейчас сделаю дозвон – он набрал продиктованный мною номер. Мой телефон зазвонил. И не успел я сбросить звонок, как запиликал уже его смарт.  Константин снял трубку, сказал отрывисто «Да!», сделал мне знак рукой и отошел в сторону. После завершения короткого разговора, он снова приблизился и произнес – Мне пора идти, срочные дела.

Вдруг, вспомнив что-то, он добавил:

— Кстати, чуть не забыл. Мелочь, конечно. У вас не будет крупными деньгами несколько тысяч разменять? А то клиент рассчитался тысячными, в кошелек еле помещаются. Несколько банкоматов прошел – пятитысячных не было. — Он открыл свой «лопатник» — он был плотно набит новенькими хрустящими тысячными купюрами и кое-как закрывался.

— Хорошо, — согласился я. – Столько нет, конечно, но две по пять мне как раз разменять надо. — Тут я вспомнил, что мне тоже надо уже идти. — Только давай по-быстрому.

Мы произвели взаимовыгодный обмен.

— Звони, если что, — сказал я, и мы расстались. Константин быстрым шагом направился в сторону института, где остался его автомобиль. Тонированная иномарка, немного подождав, медленно поехала за ним. На всякий случай, я записал номер и марку машины «преследователей».

Проводив его взглядом, я начал подниматься со скамейки, как вдруг увидел на земле какую-то цепочку с кулоном. Подняв ее и рассмотрев поближе, я обнаружил, что в качестве кулона была использована небольшая шайба серебристого цвета, размером где-то с двухрублевую монету, в которой было проделано несколько фигурных отверстий. Эта круглая вещица вызывала смутные ассоциации из прошлого.Я вдруг вспомнил – именно так выглядели «патроны» к игрушечному пистолету, которыми я в детстве стрелял по солдатикам. Правда, там диски были пластиковые, этот же был металлическим и более того, казался чрезмерно тяжелым для своего размера.  На гурте шайбы виднелась какая-то очень мелкая гравировка, прочитать которую сразу не удалось.

Я подумал, что это украшение могло выступать в качестве какого-то амулета или талисмана, и принадлежало, скорее всего, Константину. Видимо, эта штука выпала из кошелька, когда он возился с деньгами. Я решил набрать его позднее и спросить об этой вещице, а пока положил ее себе в карман и двинулся на службу.

Отработав полдня, я выскочил на обед. В ближайшем кафе не было терминала, и я решил рассчитаться наличными, протянув одну из купюр, которые мне дал Константин. Тем не менее, у кассирши произошла какая-то заминка с кассовым аппаратом. Она извинилась и вышла в служебное помещение, попросив чуть-чуть подождать. Вернулась она неожиданно вместе с нарядом полиции.

Старший представился, предъявив удостоверение, и спросил, показывая мою купюру:

— Гражданин, это ваши деньги?

— Да. А в чем дело?

— Возникла одна проблема. Это фальшивка. Поедемте с нами в отделение

Я был неприятно удивлен таким поворотом. Ну и Костя! Кто бы мог подумать?

— Дайте я хотя бы на работу в институт сообщу. — Лейтенант был не против, а я решил вместо работы набрать Марата. Он, к моей удаче, оказался доступен.

— Марат, привет!

— Здорово, Денис! Что новенького? Как продвигается работа?

— Я тебе попозже вечером расскажу. Тут у меня один вопрос возник неожиданно. Нужна твоя помощь.

Он выслушал мой сбивчивый рассказ, уточнив только, с какого отделения наряд, и попросил спокойно:

— Передай старшему трубку

— Вас просят, — в свою очередь сказал я полицейскому. Он взял телефон и, видимо, принял к сведению что-то достаточно авторитетное. Это было видно по изменившемуся выражению его лица. Завершив разговор, он произнес, выведя меня на улицу:

— За вас поручились. Но паспортные данные мы ваши запишем. По повестке придете позже. Опишете все обстоятельства, как у вас оказались эти деньги. Есть еще такие банкноты?

Получив мой утвердительный ответ, мы прошли к патрульной машине, где сотрудники оформили протокол изъятия, записав паспортные и контактные данные. В процессе переписи денег я обратил внимание, что у всех купюр были одинаковые серия и номер. Но выглядели они совершенно непохожими на фальшивые.

Все это продолжалось минут 20, и я еле успел на работу. Да, неприятная ситуация. Но не факт, что Константин сделал это намеренно. Кое-как настроившись на нужный лад, я доработал день и вернулся домой.

С дома я еще раз набрал Марата

— Ничего, что звоню вечером? Кстати, зур рахмат (большое спасибо, [тат.]), как у вас говорится, что помог сегодня.

— Да не за что. Сам тебя в эту историю втравил. Нормально, у меня смена еще не закончилась. Рассказывай подробно, что произошло.

Я рассказал, с подробностями, вначале про вчерашние расшифровки, затем еще раз, что случилось. Разговор с Костей я не стал передавать подробно, держа свое слово. Отделался общими фразами, что он поругался с отцом и так далее. По большому счету, я даже не соврал. Также пока решил умолчать про «амулет» – может это и не Константина вовсе, чего зря болтать.

Марат, как и ранее, с интересом послушал очередную блок расшифрованных данных, попросив скинуть его на емейл в текстовом виде или в виде фото. Но когда он услышал про тонированное авто, сопровождавшее Константина, голос его стал озабоченным.

— Я экипаж на слежку за ним не запускал. Наши люди следят за его квартирой и еще в паре мест камеры поставили. Похоже, что это какие-то его партнеры по опасному бизнесу. Ты номер случаем не запомнил?

— Случаем, даже записал – сейчас отправлю. –

— Золотой ты человек, Денис Алексеевич! – Марат был явно доволен. —  В органах не пробовал работать? Мне кажется, у тебя наклонности есть.

— Знаешь, как в анекдоте: у нас с органами договоренность: они не раскодируют шифры, а я не расследую убийства. Наверное, каждый должен быть на своем месте.

— Наверное, ты прав. Но, в любом случае, отлично, что записал номер авто. Может сдвинем с мертвой точки дело, а то пока все только запутывается.

— Марат, а как ты считаешь, стоит Косте позвонить? Может все-таки он не нарочно этот фортель с банкнотами провернул? У меня есть его телефон, мы обменялись.

— Это бесполезно, он вне зоны доступа примерно с 15-00. Был нужен для подписания одной бумаги, в суматохе подписи его не поставили. Полдня звонили – абонент не абонент. На квартире он больше не появлялся. Я бы не советовал с Константином пересекаться – темные делишки там. Не забудь, по фальшивым деньгам-то уголовное дело завели. И твой статус в нем пока не определен. Можешь и соучастником-распространителем пройти. Я-то понимаю, что ты ни при чем, и мы это дело постараемся себе в СК забрать, как связанное с первым, но это когда будет еще. 

Марат добавил после паузы:

— Хочешь мое мнение? Я в органах не первый год работаю. У нас такое понятие есть: состав преступления. И вот там имеется штука, называемая субъективной стороной иначе, мотив. Так вот, в большинстве случаев, мотив преступления – это банальные деньги, большие и малые. Особенно если речь идет о тяжких преступлениях, которыми именно СК занимается. Людей просто так не убивают, ну, разве что, еще в состоянии измененного сознания. И я уверен, что в данном деле тоже замешаны деньги. Да, совсем забыл сказать – я тебе отправил оставшуюся часть дневника.

— Хорошо, попробую продолжить, по возможности. Сам понимаешь, работа.

— Да, все нормально. Держи в курсе!

Закончив разговор с Маратом, я решил все-таки прочитать, что там написано на ребре моей сегодняшней находки. Где-то лупа лежала. Найдя инструмент, я наконец-то прочитал надпись.

Я уже знал, что я там увижу…

Часть 4: Мечты и цели. Все начинает проясняться. Три новости

«…Сам Эйлер, как и большинство ученых своего времени, был человеком разносторонних дарований. Но все же математика была его любимым ребенком. Одной из самых известных формул, прославивших его, стала формула, объединившая все три вышеописанные, такие разные, по сути, константы («π», «e», «i»)

Эта формула в современной трактовке выглядит так: e ^iπ+1=0.

Все части формулы по отдельности имеют свое значение, но в сборе – это просто «бомба»! Когда я впервые узнал про такое математическое построение, я навсегда очаровался этой наукой. 

Ты же в курсе, что я рос без отца и был единственной маминой опорой. Еще в детстве, заметив мой интерес к точным наукам, она отдала меня в математический кружок, затем, какими-то невероятными усилиями устроила в крутую спецшколу. И долгое время я занимался математикой, потому что не мог подвести ее. Мне тогда было непонятно самому, сколько здесь желания матушки сделать из меня человека, а сколько – моего собственного интереса.

Но когда я понял формулу великого Эйлера, дальше меня уже не надо было заставлять. Это было как любовь с первого взгляда, как ветер, подувший из другого измерения…»

Я на минуту остановил свое чтение и попробовал представить, как эта формула могла бы выглядеть в реальности. Перед моим мысленным взором возник большой голографический шар, состоящий из бегущих голубых полосок формул. Шар покачивался в воздухе, постепенно увеличиваясь в размере, а затем, как будто повинуясь команде, каким-то причудливым образом схлопнулся в точку, поменяв местами свои свойства пространства и времени. Да, это было бы впечатляюще!

Я продолжил читать записи Ильи:

«… Долгое время я жил этим ощущением сопричастности к чуду. Ты знаешь, что у меня есть семья, но это было на втором месте после работы, честно говоря. Лариса была очень мила в молодости, у нас родился ребенок. Я получил хороший грант и, попутно, достаточно неплохие деньги, которые позволяли нашей семье не бедствовать в Москве, а ведь ты знаешь, что это дорогой город для жизни. Лариса занималась домом и ребенком, а я – своим любимым делом.

Первые звоночки, извещающие об окончании этой идиллии, раздались лет десять назад. Началось с того, что меня начала тяготить моя работа. Нет, математика мне нравилась по-прежнему, и предмет исследования по-настоящему увлекал. Но вдруг я ощутил, что во всем мире буквально два или три человека могут понять, чем я занимаюсь. Ларисе о своей работе рассказывать было бесполезно, и, сделав несколько попыток, я отказался от этой затеи. Сын Костя, будучи активным и непоседливым ребенком, тоже не проявлял интереса к моему роду деятельности. Я внезапно ощутил, как моя работа невыразимо далека от реальности. Все эти прекрасные математические построения, именно эстетически красивые, не только интеллектуально, я не мог подарить людям. От этого периодически накрывало чувство бессмысленности жизни.

Всезнающие психологи, очевидно, сразу бы поставили мне диагноз: кризис среднего возраста. Но мне кажется, здесь было что-то еще.

В семье тоже начались всякие проблемы: мама начала болеть, наши отношения с Ларисой скатились в рутину, для разнообразия разбавляемую ссорами и скандалами. Костя достиг подросткового возраста со своими тараканами.

Но какое-то время этот локомотив еще продолжал свое движение по инерции. Стоп-машина случилась, когда ушла мама. Знаешь, Диня, говорят, что наши родители стоят между нами и Вечностью. И когда мамы не стало, мне пришлось посмотреть Вечности прямо в глаза.

В молодости мало кто задумывается об этом – в этом возрасте люди могут позволить себе жить «на черновик». У меня, однако, никогда не было иллюзий по поводу конечности жизни. Но раньше я понимал это рассудком, а после произошедшего – почувствовал.

Я понял, что в последнее время занимаюсь делами, к которым у меня не лежит душа. И что мне срочно надо что-то менять в своей судьбе. И я предался размышлениям, а о чем я мечтаю?

Когда-то, еще в институте, я прочитал книгу великого фантаста и футуролога Станислава Лема «Сумма технологии». В ней он, среди прочего, описывал работу математика как работу портного, занятого изготовлением одежды для разных диковинных существ: например, пиджака для осьминога, пошиваемого по всем правилам портняжного искусства, с вытачкой швов и пуговицами в нужных местах. Но вся эта работа делается на склад, где за тысячи лет скопилась уже огромная куча подобного добра, невостребованного клиентом. И только изредка заказчики – физики, химики, психологи, да и много кто еще, приходят на этот склад и подбирают что-то, подходящее для себя. И это прекрасно! Но подавляющая часть нашей работы лежит в пыльном помещении и неизвестно, будет ли когда-нибудь использована.

И у меня с юности была мечта: создать какой-то механизм воплощения в реальность тех сложнейших математических законов и зависимостей, которые люди изобрели, но еще не придумали, как применить.

Но одно дело – мечта, а другое – реальная цель, которая к мечте приближает. Между ними лежит пропасть, которую не каждому дано перепрыгнуть. И я решился круто изменить свою жизнь.

Сразу скажу, от Ларисы и Кости я поддержки не получил. Я уволился со своего института, в котором мог работать до пенсии, как у Христа за пазухой, и перевелся в Институт экспериментальной физики в Дубне. Профиль моей деятельности оставался формально прежним, но математика теперь использовалась для моделирования реальных физических процессов. На самом деле, мне был нужен доступ в квантовую лабораторию, при помощи которой я хотел реализовать свои планы. Пусть не сразу, но доступ туда я получил. Для этого, среди прочего, пришлось пожертвовать возможностью выезда за границу — допуски секретности не позволяли этого. В деньгах я тоже потерял, поэтому Лариса была, мягко говоря, не в восторге от этих изменений. Кроме того, теперь моя работа была не в Москве, и пришлось перебраться ближе к новому институту. А Дубна, по сравнению с Москвой, конечно, небольшой город, Ларисе там было скучно. Поэтому через некоторое время она вернулась вместе с сыном (он тоже не захотел ехать в «провинцию») обратно в нашу квартиру в Москве, а я остался жить один.

Я снял небольшой коттедж недалеко от работы и занялся делом, которое стало моим magnum opus (дело жизни [лат.]).  Пришлось приналечь на теоретическую физику: это заняло время. Если раньше, в 16-18 веках ученые могли себе позволить быть на передовых позициях сразу в нескольких областях знаний, как те же Эйлер, Лейбниц или Ньютон, то сейчас это сделать было практически невозможно из-за огромного объема знаний, который за эти века накопило человечество. Но я справился. Есть такая точка зрения, что человеку для освоения нового вида деятельности нужно около пяти лет. У меня получилось даже быстрее: уже через четыре года у меня получилось рассчитать основные параметры прибора, который я назвал…»

Как только я закончил эту часть, не успев даже задуматься об очередном ключе, неожиданно зазвонил телефон. Было уже одиннадцатый час вечера, и, вроде, в такое время по пустякам не беспокоят. Звонил Марат.

— Салам (привет, [тат.]), Денис! Я тебе еще за день не надоел?

— Поздновато, конечно. Но думаю, повод есть.

— Да, мне показалось, что дело достаточно срочное, решил тебя проинформировать. У меня три новости для тебя.

— Видимо, одна хорошая, другая плохая, а что насчет третьей?

Марат посмеялся

— Нет, тут несколько сложнее. Одна – скорее хорошая, другая – скорее плохая, а третью я оценить не могу.

— Считай, ты меня заинтриговал! Давай, по традиции, с первой

— Я решил вопрос по делу о тех фальшивых деньгах: мы его забираем себе, как я и планировал. Начальником отделения, которое тебя оформляло, работает мой старый знакомый, у которого был передо мной небольшой должок. Я ему как-то помог в одном деле с его родственником. Поэтому он согласился без лишних формальностей передать это дело нашему управлению. Материалы на передачу почти готовы, скоро все сделают официально. Соответственно, по поводу этого инцидента можешь не переживать: при случае дашь мне показания, и вопрос закроем. Разве что десять косарей я тебе вернуть не смогу.

— Меня больше волновала вся эта нервотрепка. Это действительно хорошая новость!

— Добро. Теперь пойду немного не по порядку. Номер три. Мы получили те банкноты, которые тебе разменял Константин, и передали их на экспертизу.

Он немного помолчал, как бы формулируя мысль, а затем продолжил:

— Эксперты несколько раз перепроверили свои заключения и, в итоге, дали мне два пункта: 1) Банкноты настоящие, и 2) Банкноты ИДЕНТИЧНЫ НА МОЛЕКУЛЯРНОМ УРОВНЕ. Вот это поворот, да?

— Как это понимать?

— Денис, они абсолютно одинаковые! Знаешь, у денег есть разные степени защиты: полоски металлические, волокна бумаги цветные вшиты, и так далее. У этих денег даже волокна в одинаковом месте изгибаются. Такое ощущение, один эксперт сказал, дедок уже под 70, всю жизнь там работает, что они вышли из одной пробирки. И добавил, что за всю свою карьеру (а опыт у него ого-го), ничего подобного не встречал.

— Их что, на Гознаке так напечатали?

— Нет, пойми: это сделать вообще невозможно на нынешнем уровне развития технологии. Они будто склонированы.

Я был, конечно, не столь сведущ в особенностях деньгопечатания, но мне передалось напряжение моего собеседника.

— А Константина нашли?

— Нет, как в воду канул. Его объявили в розыск, но пока глухо. И мы плавно переходим к новости номер два. Ты не смотрел, случаем, сегодняшние криминальные сводки?

— Если честно, стараюсь их не смотреть, чтобы себе настроение не портить.

— Ну, в данном случае я бы порекомендовал посмотреть. Помнишь, ты говорил, что за ним какая-то машина следила?

— Да, конечно. Я тебе еще ее номер отослал

— Так вот. Водителя, по всей видимости, этого авто нашли сегодня вечером мёртвым в одном из строящихся домов, недалеко от того места, где вы разговаривали с Константином. Там «желтые» репортеры одного из интернет-каналов видео сняли. Видать, взятку кому-то дали, чтобы их пропустили. Предупреждаю, зрелище не для слабонервных. Сама машина была обнаружена невдалеке на парковке. Собственно, по машине и нашли труп, иначе он мог бы там месяц пролежать – стройка пока приостановлена, рабочие редко появляются. Ты как про эту машину сказал – я сразу в план «Перехват» ее поставил, а паркон ее сфотографировал там. Система просигнализировала, туда выслали наряд – все и обнаружилось. Вот такие дела у нас, Денис Алексеевич!

— Ты считаешь, что Константин мог сделать это? Но он ведь совсем не производит впечатление хладнокровного убийцы. Да, он непутевый, но, чтобы лишить жизни человека…

— Скажу так: он, конечно, среди подозреваемых. Но пока очень мало данных. «Умный город» ещё данные с камер не прислал, рассматриваем все версии. Но мало того, что это убийство – там обстоятельства – абзац просто! Своими словами рассказывать не буду – посмотри ролик, я тебе сейчас ссылку перешлю. Ну вот, я со своими новостями закончил. У тебя как продвигается?

— Давай завтра, на самом интересном остановился, новый ключ ищу. Может быть, большая ясность будет.

— Хорошо, как скажешь. Спокойной ночи!

Он положил трубку.

На экране смарта высветилось новое сообщение мессенджера – обещанная Маратом ссылка на ролик. Я перешел по ссылке.

Видео началось стандартной заставкой канала, затем на экране появилась какая-то новостройка: заборы, грязь, какие-то бетонные плиты. Противный, слегка гнусавый мужской голос начал комментировать:

— Москва-матушка дала достойный ответ Петербургу, прославившемуся разными жестокими убийствами с «расчлененкой»!

Камера взяла общий план. На заднем фоне я заметил припаркованную возле дороги иномарку, которую сегодня уже видел при встрече с Костей. Затем фокус переместился на небольшую дорожку, ведущую к недостроенному высотному дому, и далее камера, вместе с оператором, начала спускаться по ступенькам в какой-то подвал.

— Похоже, какой-то маньяк решил устроить себе небольшое барбекю, но что-то его спугнуло! – продолжил гадкий голос комментатора. В полутьме подвала была плохая видимость, но оператор включил какой-то мощный фонарь. И сразу стала видна небольшая темная куча, лежащая в углу, которая, на первый взгляд, походила на некий прилавок в мясном отделе рынка.

— Да, видимо тут поможет только генетическая экспертиза! – радостно продолжил голос. Камера взяла крупный план: теперь было видно, что темная груда представляет из себя куски мяса примерно одинакового размера, слегка обугленные по краям. Кое-где виднелись куски одежды.

— Да, ловко его разделали! Видимо, это криминальные разборки на почве личной мести!

Это было крайне неприятное зрелище, и я остановил видео. Даже не знаю, что вызывало большее неприятие: то ли отвратительное убийство, то ли смакование его подробностей.

Но все же надо досмотреть – вроде немного осталось.

— Правоохранительные органы выясняют обстоятельства этой бойни. Кто же тот загадочный мясник, разделивший человека на сто частей? Надеемся, скоро мы получим ответ на этот вопрос! Жмите колокольчик, подписывайтесь на наш канал и не переключайтесь!

Видео закончилось.

Вдруг в мою душу вполз страх. Я испугался за свою Марину – она почему-то задерживалась на работе. А вдруг у нас тут орудует маньяк? Ведь это совсем недалеко от нашего дома!

Она не сразу ответила на звонок. В трубке был слышен смех и звяканье посуды.

— Маришка, ты где? Вроде час назад хотела придти

— Дорогой, не переживай! Я тут на девичнике, скоро приду

— Прошу тебя, не ходи пешком, возьми такси. Потому расскажу. И как будешь подъезжать – набери, я тебя встречу.

Она приехала минут через сорок, я, как и обещал, встретил ее у подъезда. Она чмокнула меня в подставленную щеку и произнесла:

— Ну, видишь, все в порядке! А ты волновался. – От нее слегка пахнуло дорогим алкоголем. – Может вдвоем немного пройдемся? Я, ты знаешь, почти не пью, но тут подруги уболтали – одну девушку (ну как девушку, не по возрасту, конечно, а по стилю мышления) замуж выдаем! С непривычки с двух бокалов что-то расслабилась, неплохо бы проветриться.

Она взяла меня под ручку, и мы пошли по пустой, но достаточно освещенной улице

— Ну, рассказывай, что стряслось?

Я вкратце обрисовал ситуацию. И добавил:

— Похоже, в своих предположениях по поводу Ильи ты была недалека от истины

— Я бы так не сказала, если честно. – Марина выглядела озабоченно. – Да, мечты играют важную роль в нашей жизни. Но знаешь, по своему опыту психолога, скажу: большинство людей в возрасте теряют фантазию и перестают мечтать. Помнишь, какими интересными были наши сверстники в возрасте 20-25 лет? Все хотели кем-то стать, совершить великие открытия, перевернуть мир! А сейчас у большинства максимум: дом-работа-дом-дети, летом – дача и Турция. Ну, у кого еще либидо не пропало, любовниц и любовников заводят. А спросишь про идеальный день – выясняется, что это шашлык на выходных под пиво. Как у викингов их Вальгалла – вечный бесцельный пир.

А мечта – конечно, хорошо, но это что-то эфемерное и идеальное, как сферический конь в вакууме. Чтобы добиться мечты, надо ставить цели, а ведь это не одно и то же, правильно Илья написал!

— Кстати, давно хотел спросить: а с какой целью молодые люди поступают учиться на психолога? Какие мечты они реализуют?

— Это очень просто. Я, когда поступила на первый курс, все своих однокурсников условно разделила для себя на две группы: одни пришли туда, чтобы решить собственные психологические проблемы. К ним ощущаешь сочувствие. Вторая группа – те, кто хотел при помощи психологии манипулировать людьми. Вот этих терпеть не могла всегда. Исключения из этого правила были редки, к сожалению…

— А себя ты к какой группе отнесешь? – поддел я ее

— Я, разумеется, исключение! – рассмеялась Марина. – У меня мотивация была примерно, как у врача – хотелось помочь людям справиться с их страхами. Но, если по-честному, наверное, и в себе разобраться тоже. Это вообще никому не лишнее. Ну ладно, давай вернемся к Илье. Ты все же его лучше знаешь. Как ты считаешь: он – целеустремленный человек? Я буду использовать настоящее время – надеюсь, он жив.

— Да, он по-настоящему упертый. В совокупности с его выдающимися интеллектуальным качествами – это, поистине, гремучая смесь.

— Если я правильно поняла, он решил изобрести какое-то устройство, которое воплощает мечты в реальность. Как думаешь, у него получилось?

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Он всю свою жизнь занимался дифференциальной геометрией. Это прямо-таки сложная область математики, связанная с вопросами пространства-времени. В частности, общая теория относительности Эйнштейна базируется, во многом, на этих моделях. Я хочу сказать, что физика, в целом, была Илье не чужда. Да и в ВУЗе нам ее давали неплохо.

— Хорошо, убедил. Но во что реально это могло воплотиться?

— Мне кажется, достаточно сопоставить факты. Давай проанализируем то, что мы уже знаем сейчас. Смотри: человек занимается абстрактной математикой, потом переключается на квантовую физику. Изобретает некое устройство, которое делает дерево идеально квадратным, а диск – идеально круглым. Я бы еще допустил, учитывая произошедшее, что его сын заполучил это устройство.  Тогда много становится понятным.

Я внезапно почувствовал озарение:

— Мариша, я понял, что он сделал! Он создал устройство, которое воплощает в реальность математические формулы!

— Знаешь, есть такая фраза: «Он стал поэтом — для математика у него не хватало фантазии» — ее приписывают математику Гильберту. Хочу обрадовать: у тебя с фантазией все ок! Идея классная, на самом деле, но ты думаешь, такую штуку реально можно было соорудить?

— Это звучит фантастично, но я почти уверен в этом. Смотри: берем теорему Пифагора – и применяем ее к дереву: все углы становятся прямыми. Берем формулу площади круга – и получаем идеальную окружность из куска металла. Если мое предположение по поводу Кости верно, то он взял простейшую функцию типа Y=X*100, и применил ее к банкноте в 1000 рублей. Получилось 100 одинаковых купюр!

— Ага, а потом берем функцию Y=X/100, и расчленяем человека на 100 равных частей! Кстати, почему бы и нет?

За разговором мы сделали круг, не совсем математический, и уже почти подошли к дому.

— Точно! – сказал я. – Но из этого фантастического допущения следуют, как минимум, две реальные вещи: такое устройство существует и оно, с большой вероятностью, находится (или находилось) в руках у Кости.

— Есть еще одна тонкость – добавила Марина. – Если принять эту гипотезу, а она вполне рабочая, то мне пока не до конца понятен принцип действия устройства. Оставим пока в покое квантовые эффекты, а обратимся к параметрам. Ведь даже простейшую математическую формулу можно трактовать по-разному. Есть еще какой-то фактор. Умножь на два одно яблоко: результатом могут быть и два яблока, и одно яблоко, с вдвое большим весом. Ведь у вещей в реальном мире много свойств. И устройство должно каким-то образом фокусироваться на определенном из них.

— Кстати, — продолжил я мысль Марины, — я бы еще добавил, что любой инструмент можно использовать как на пользу, так и во вред. Поэтому я очень надеюсь, что это расследование увенчается успехом: такие устройства не могут находиться в случайных руках. Я понимаю теперь, почему Илья зашифровал свои записи. Тут есть один нюанс: да, мне было проще раскодировать это. Но, между нами говоря, такие шифры вскрываются перебором комбинаций. И, например, суперкомпьютер, который мы используем у себя в институте, вскрыл бы его без больших сложностей. Правда, без ключа, для этого понадобилось бы прилично времени. Илья не мог не знать этого. Значит, ему нужно было обеспечить взломостойкость только на какой-то определенный временной интервал.

Тем временем мы уже зашли домой

— Кстати, — вспомнила Марина, — я сегодня позвонила по поводу Ларисы, жены Ильи. Врач, мой знакомый, сказал, что она сейчас в состоянии ремиссии, и ее можно посетить.

— Отлично! Мне кажется, она – важная часть пазла. Но, боюсь, я один не справлюсь – все-таки у нее специфическое заболевание, я не умею с такими людьми общаться. Составишь мне компанию?

— Думаю, что да. Попробую на послезавтра договориться – у меня тренингов вроде нет на этот день. Но тебе надо со своей работой решить тогда – отпроситься, видимо. Ну все, я – баиньки. Ты идешь?

— Нет еще, пароль все-таки попробую поподбирать.

— Спокойной ночи! Не засиживайся

 Я сел к компьютеру, но потратив минут 40, так и не смог вычислить название загадочного устройства Ильи. Было испробовано все: от «фантастрона» до «имажинекса». Да, видимо сегодня не решить. Ладно, утро вечера мудренее. Завтра постараюсь добить.

Но следующий день внес неожиданные коррективы в мои планы…

Часть 5: Неожиданная поездка. Летящая стрела. Сфера, смятение и кентавры

С утра, пришедши на работу, я узнал, что меня вызывает шеф. Он сидел в кабинете в классической позе руководителя, позирующего для фотосессии в рамках интервью районной газете: уверенное положение за роскошным письменным столом в дорогом кресле, ручка в руках и задумчивое выражение лица, сочетающее в себе осознание наших перспектив, а также груз ответственности за большой коллектив, ему доверенный.

    Вы не подумайте, я хорошо к нему отношусь. На моем веку мне пришлось работать с разными начальниками, и он был одним из лучших. Шеф, конечно, совершенно не разбирался в предмете наших исследовательских изысканий. Когда, по служебной необходимости, ему приходилось принимать участие в научных совещаниях, он с видимой тоской слушал все эти непонятные термины и концепции, которыми сыпали мои коллеги, включая меня. Было очевидно, что он с огромным удовольствием променял бы все это на хорошую рыбалку, до коей был большой охотник. Особенно когда речь заходила про связанные финансовые и организационные вопросы: претензии к старым серверам, которые долго считают текущие задачи, недостатки стендового тестирования и прочее.

    Но у него было несколько превосходных качеств, с лихвой компенсировавших этот недостаток: он не лез в нашу работу, доверяя своим сотрудникам, брал на себя все административно-хозяйственные вопросы, до которых с неохотой снисходили ученые, а также старался быть справедливым, распутывая клубок социальных отношений в коллективе, где, что греха таить, случались непонимания, интриги и склоки.

— Вызывали, шеф? — поинтересовался я, заходя в кабинет. Как-то повелось, что нашего руководителя все называли шефом, а не по имени-отчеству, как обычно.

— Да, Денис, заходи. – Он отложил ручку и привстал для рукопожатия, — Садись, небольшой разговор есть.

    В свою очередь он встал и слегка прошелся по кабинету.

— У тебя все в порядке? – спросил он. – На днях запрос со Следкома пришел, уточняли по поводу твоего присутствия на декабрьском мероприятии, выписку из личного дела запросили. Улицу, что ли в неправильном месте перешел? – Он, видно, был в настроении пошутить.

— Ничего серьезного. Товарищ у меня студенческий потерялся где-то. Так уж получилось, что мое имя всплыло, как знакомого — вот и суетятся.

— Ну ладно, надеюсь, что  ты большой мальчик уже, разберешься (Я утвердительно кивнул головой.) Мы им ответили, характеристику на тебя положительную отправили. Поэма, а не характеристика!

— Спасибо, шеф! Постараюсь не подвести

— К тебе небольшое предложение есть. У нас студентов-старшекурсников нужно сопроводить по программе профориентации к нашим коллегам. Упало, как снег на голову, как обычно: все срочно, все сегодня. Так-то ребята они взрослые, конечно, но там по нормам безопасности старший сопровождающий нужен. Я тут вот подумал насчет тебя.

— Я не против, но у меня так-то проект горит, ты же знаешь

— Ну, куда деваться. К тому же тут не так далеко – часа два-три пути. За день обернетесь. Если что, по проекту сроки сдвинем в разумных пределах. Денис, выручай!

    Я все еще сомневался.

— А куда их везти нужно?

— В Дубну, в Институт ядерных исследований.

    Я был, признаться, удивлен таким поворотом. Поразмыслив, я решил, что, может быть, смогу что-то узнать о деятельности Ильи.

— Хорошо, я согласен

— Ну и ладушки! – Шеф просветлел лицом. – Ребята толковые, пока в поиске себя. Может в свой отдел кого присмотришь!

— Только мне надо домой заскочить – переодеться и кое-что в дорогу взять.

— Конечно, они где-то через час соберутся. Документы я вам все организую.

    Я сбегал до дома, где переоделся потеплее, а также захватил распечатку дневника (может получится поискать варианты ключа в дороге) и первую попавшуюся книжку, которую планировал почитать в пути.

    Через полтора часа я со своими подопечными уже ехал в скоростной электричке на Дубну. При встрече мы быстро представились, но через пять минут я все имена благополучно забыл. Наблюдательность у меня хорошая, но вот с именами – прямо беда. Студентов было пять человек, из них две девчонки. Почему-то эта компания напомнила мне братство из бессмертного «Властелина колец». Один долговязый чернявенький парень чем-то напоминал мага Гэндальфа, только в молодости и без бороды. Двое других, по сравнению с ним, казались низкорослыми и выступали в роли хоббитов – Фродо и Сэма. С девушками было несколько сложнее. Одна явно имела эльфийские корни (светленькая, с острыми ушками) — я окрестил ее про себя Галадриэль. А вторая, темненькая и в очках, была похожа на ученую девочку Вельму из мультфильма про Скуби-Ду. С вашего позволения, так я и буду их далее называть.

   Несмотря на мое особое видение их небольшого коллектива, внешне они, по большому счету, ничем не отличались от своих сверстников и, если не прислушиваться к разговору, то можно было бы подумать, что они беседуют о каком-нибудь футбольном матче или будущей вечеринке. Однако дорога была неблизкой, и закончив обозревать в окно открыточные виды Москвы, я начал прислушиваться к их дискуссии, поняв, что предмет обсуждения мне интересен. Речь шла о знаменитом эксперименте, с которого, можно сказать, началась квантовая физика – «двухщелевом» эксперименте, также известном под названием «Эксперимент Юнга».

   Вкратце напомню суть дела. На рубеже 19-20 веков было сломано много копий по поводу того, является ли свет частицей или волной. Чтобы поставить, наконец, точку в этом споре, физик Юнг придумал эксперимент: на стене фиксировался экран с закрепленной на нем фотографической бумагой. На некотором расстоянии устанавливался источник света, а между ними помещалась металлическая пластина с двумя вертикальными щелями. При включении источника, свет попадал через щели на этот экран. По мнению экспериментаторов, если свет был частицей, то каждый фотон мог пролететь только через одну из щелей, и, следовательно, на фотографической пластине должны были зафиксироваться две вертикальные полоски одинаковой интенсивности, по количеству щелей. Если же свет был волной, тогда волна могла приходить к щелям в разном положении, и тогда на экране отобразились бы несколько полосок разной степени интенсивности (так называемая интерференционная решетка).

    В первом приближении опыт показал интерференцию, что, казалось бы, подтвердило гипотезу о волновой природе света. Однако позже в эксперимент было внесено небольшое, но как потом выяснилось, крайне существенное дополнение: ученые установили у каждой щели детектор света, который позволил бы считать, сколько фотонов пролетает через данную конкретную щель. И внезапно обнаружилась удивительная вещь: если прохождение света через пластину не регистрировалось, то он вел себя, как волна. Но как только исследователи включали датчики и начинали регистрировать фотоны, то свет начинал вести себя, как частица: вместо интерференционной решетки на экране фиксировались две вертикальные полосы. Казалось, свет знал, когда за ним наблюдают, и начинал вести себя иным образом.

    Этот эксперимент оказал ошеломляющее влияние на все развитие физики и породил кучу концепций, объясняющих его результаты. Коллапс волновой функции (а именно так было научно названо изменение поведения света при наблюдении) трактовался крайне разнообразно: начиная от классической «копенгагенской» интерпретации, предложенной знаменитым физиком Нильсом Бором, где результаты объяснялись вероятностной природой фотона, до экзотической гипотезы Дойча, утверждавшей, что каждое новое измерение света порождает новую Вселенную.

    Надо сказать, что ни одна из концепций не одержала окончательной победы до сих пор, на протяжении уже более ста лет. Физики, как и математики, тоже умеют играть вдолгую!

    Мои студенты, очевидно, продолжали какой-то давний спор. Застрельщиком выступил Гэндальф. Речь шла об одном из аспектов эксперимента, так называемом «эффекте наблюдателя».

— Коллеги, очевидно, что корень проблемы – в наблюдателе. Представьте, что вы смотрите кино, представляющее из себя быстро, с частотой 24/сек, меняющие друг друга кадры. Наш мозг воспринимает изображение как непрерывное, «склеивая» все кадры в единую динамичную картинку. Но если бы мы могли иметь более развитые реакции, то вполне разглядели бы отдельные кадры, как быстро меняющиеся слайды.

— Но ведь здесь речь шла не о человеческом наблюдении, а о физическом приборе-детекторе, — возразила Вельма.

— Да, все верно, — ответил Гэндальф. – Но ведь и у прибора есть конечная скорость реакции. Применительно к моему примеру – пусть миллион кадров в секунду.  А ведь могут быть и более быстротекущие процессы!

    Мне захотелось подключиться в разговор.

— Разрешите присоединиться к вашей дискуссии? – спросил я.

— Конечно, — ответила Вельма за всех. Все тоже не возражали.

— Я вспомнил одну апорию (парадокс) древнегреческого философа Зенона. Вы, конечно, знаете о таком человеке?

— Да, — подтвердил Гэндальф. – Это же тот, который доказывал, что Ахиллес никогда не догонит черепаху?

— Точно! Но я хотел бы вспомнить другой его известный парадокс – о стреле. Он формулируется следующим образом: «Летящая стрела неподвижна, так как в каждый момент времени она покоится, а поскольку она покоится в каждый момент времени, то она покоится всегда».

— Да это интересная аналогия, — подключилась к разговору Галадриэль. – Ключевой вопрос здесь можно сформулировать следующим образом: являются ли время (и пространство) непрерывными, либо квантуемыми, то есть делимыми на конечные части. Если время квантуется, значит, по факту, мы имеем набор слайдов и Зенон прав.

— Другое дело, — сказал Гэндальф, — что есть вопрос на миллион долларов: что происходит с материей в промежутке? Вот мы едем сейчас в Дубну. Есть начальное состояние поезда, и есть конечное. Представим, что это и есть кванты времени. Как электричка попала из пункта А в пункт Б?

   Как бы тоже вступая в разговор, электричка слегка подпрыгнула на стрелке.

— Я бы рассмотрел этот вопрос несколько шире.  – сказал я. — Ведь Зенон, по сути, спорил с пифагорейской школой. А Пифагор и его ученики были убеждены, что математика является фундаментом мироздания, и все законы природы проистекают из математических законов. Но ведь это, по сути, абстракция. Что такое точка в геометрии? У нее нет физических измерений. То же самое можно сказать про отрезок, который не имеет толщины, и тому подобное. Время тоже в математике непрерывно. А в реальном мире это вполне может быть не так.

   К беседе подключился Фродо.

— С точки зрения теории относительности, если вернуться к проблеме квантования времени, пространство-время представляют из себя единую ткань реальности. Поэтому если пространство квантовано, то есть может быть разделено на минимальные части, то и время, получается, тоже. Есть же такое понятие – Планковское время, — очень малая величина, но все же конечная, меньше которой не существует. Если бы технически можно было построить Планковские часы, каждая секунда которых соответствовала бы Планковскому времени, то между двумя положениями стрелки мир бы не существовал.

— Это почему? — спросила Вельма

— Потому что материя не может существовать вне времени — впервые высказался Сэм.

    Наш увлекательный разговор немного скорректировала женщина со спящим ребенком на руках, сидящая недалеко от нас, которая попросила разговаривать потише, чтобы не разбудить малыша. Не желая снижать градус обсуждения, мы переместились в тамбур. Время дороги, в точном соответствии с идеями Зенона, пролетело незаметно.

    Прибыв в Дубну, через полчаса мы наконец-то добрались до Института. На входе произошла некоторая заминка, связанная с пропусками. Пока решался вопрос, я вспомнил, что хотел что-нибудь разузнать об Илье. Мне показалось хорошей идеей обратиться к скучающему охраннику – дядьке средних лет. Казалось, что он здесь – не новичок.

    Представившись, я спросил:

— Знаете, в этом институте работает мой студенческий друг – Илья Самойлов. Вы случайно не помните его?

Охранник утвердительно кивнул головой.

— Конечно, я всех постоянных сотрудников знаю в лицо. Он приветливый такой, здоровается всегда. Один раз даже помог машину толкнуть. Но что-то его уже не вижу несколько дней. Может в командировку куда отослали?

— А вы случайно не в курсе, в какой лаборатории он работает?

— На третьем этаже, кабинет 5-Б, вроде. Но вас туда не пропустят. Там специальный допуск нужен.

— В любом случае, спасибо!

    Я вернулся ко своим студентам вовремя: как раз подготовили пропуска. Осталось вызвонить встречающего. Я открыл свою «сопроводиловку» и нашел нужный телефон.

    Не прошло и трех минут, как к нам спустился наш гид. В принципе, я мог бы, конечно, подождать окончания своеобразной экскурсии где-нибудь за пределами контура здания института, но у меня были свои планы, тем более, как выяснилось, лаборатория, куда направлялись студенты, находилась тоже на третьем этаже.

    Выйдя из лифта, мы двинулись по коридору. Пока ребята беседовали со встретившим нас научным сотрудником, я немного отстал от них, внимательно всматриваясь в номера на дверях кабинетов. Честно говоря, у меня пока не было идей, как попасть в нужную мне лабораторию, и я решил сориентироваться на месте. Наконец я увидел заветную табличку «5-Б». Группа двинулась дальше, а я немного притормозил у входа в лабораторию. Но тут я разглядел, что дверь была опечатана. Видимо, попасть туда вариантов не было.

    Когда я думаю над какой-то проблемой, то начинаю машинально совершать какое-то действие. На этот раз я нащупал в кармане цепочку со диском-«амулетом», вытащил ее и стал вращать вокруг пальца. Примерно после шестого оборота моя манипуляция привела к неожиданному результату: возникло странное низкочастотное гудение, и вокруг меня образовалась прозрачная сфера, чем-то похожая на мыльный пузырь больших размеров. От неожиданности я замер. Все остальные звуки начали затихать. Следом за этим изменилась и визуальная составляющая восприятия: изображение удаляющейся группы студентов и, в целом, окружающей обстановки, начало искажаться, будто бы переносясь на стенки сферы, а затем стало мигать, в первое время с большой частотой, затем постепенно замедляясь, будто кто-то невидимый замедлил смену кадров кинофильма. Затем вся картинка начала бледнеть, и, в конечном счете, растворилась в воздухе.

    Я оказался висящим в некоем пространстве, освещенном ровным белым светом. Двигаться я мог только внутри сферы, стенки которой приобрели материальные упругость и эластичность, так что в них можно было упереться своими частями тела. Немного освоившись, я смог оглядеться вокруг. Нигде не было ничего, кроме белого пространства. За одним исключением: развернувшись в том направлении, где раньше была дверь в лабораторию Илья, я увидел, метрах в десяти от себя, устройство, напоминающее закрепленную на штативе пушку небольшого размера и, на некотором расстоянии от нее, импровизированную мишень. Там, где она располагалась, была предусмотрена система креплений, которая, очевидно, позволяла фиксировать разные предметы прямо в направлении «выстрела». Меня все же больше интересовала пушка. Она была снабжена несколькими ручками-регуляторами и небольшим жидкокристаллическим экраном, который в этот момент не был включен. На станине орудия я заметил табличку с надписью, которую, напрягши зрение, смог прочитать. Там было написано «ARCUS CENTAURI» (лук кентавра, перевел я с латыни), и чуть ниже «прототип 003».

    К сожалению, ближе подобраться я не мог: шар неподвижно висел в пространстве и не двигался взад-вперед. Но результат уже был: по крайней мере, я узнал, как как Илья назвал свое изобретение. Можно было возвращаться назад в привычный мир, если бы я знал, как. Я постарался вспомнить, что делал вначале, и решил, что надо попробовать покрутить диск в противоположном, первоначально выбранному, направлении, то есть, против часовой стрелки. Упершись двумя ногами и одной рукой в стенки сферы для надежности, я приступил к выполнению своего плана. Не знаю, это ли действие, или нестабильность физической структуры, в которой я оказался, сыграли свою роль, но, к моей удаче, мой замысел осуществился. Также примерно на шестом обороте процесс пошел вспять: из пустоты начали постепенно проявляться окружающие предметы, затем отдельными кадрами начали мелькать люди. Наконец растворилась в воздухе окружающая меня сфера и пропало гудение, вернув привычные звуки. Я снова стоял в коридоре напротив двери «5-Б» и видел, как по направлению ко мне движется группа моих подопечных.

— Денис Алексеевич, куда вы пропали? Мы вас немножко потеряли — сказала Вельма.

— Да мне неловко говорить: живот прихватило, — быстро придумал я, — а потом отстал от вас и решил, то тут подожду. А сколько времени сейчас? — я посмотрел на свои наручные электронные часы и обнаружил, что они сбросились на «нули».

— Да мы все посмотрели уже, можно ехать. Время сейчас 17:01.

    Я был поражен: за пять минут, которые я, по своим ощущениям, провел в сфере, в реальном мире прошло более трех часов. Тем не менее, я скрыл свое замешательство, решив, что не стоит рассказывать ребятам о своих приключениях — это выглядело слишком фантастически. Еще подумают, что Денис Алексеевич «кукушкой поехал».

     Забрав на вахте оставленные там ранее телефоны (с ними на территорию нельзя), мы покинули институт и заскочили в привокзальное кафе, чтобы перекусить, в ожидании поезда.

    Студенты, по-видимому, были довольны своей небольшой экскурсией по лабораториям, наперебой рассказывая о том, что больше всего запомнилось. У меня же немного кружилась голова. Не покидало чувство иллюзорности, нереальности окружающего мира. Я решил посмотреть в истории звонков, не потерял ли меня кто. К своему немалому изумлению я обнаружил, что из телефона пропал контакт следователя Марата, а также вся переписка с ним. Несколько секунд я тупо смотрел в экран, не поняв, когда я умудрился удалить запись из контактной книги. Почему-то у меня возникло острое желание с кем-то поговорить. Я предупредил ребят, чтобы не теряли, и вышел на улицу позвонить Марине (в кафе было слишком шумно). Она почти сразу подняла трубку.

— Привет, Мариша! Не сильно отвлекаю?

— Привет, дорогой! Да, могу говорить. Как ваше ничего?

— Слушай, как-то по-разному. Наверное, по телефону сложно будет рассказать. Тут меня так накрыло — закачаешься!

    Видимо, почувствовав мое состояние, Марина встревожиалсь:

— У тебя все хорошо? Ты здоров? Ты где сейчас?

— Вроде да, мутит только немного. Меня же тут в командировку небольшую со студентами в Дубну отправили, сейчас обратно поедем. Хотел заодно насчет Ильи узнать, может кто-то что-то слышал, чем он занимался.

— Какого Ильи? — внезапно спросила Марина.

— Марина, ты шутишь? Скажи, что да. Какого Ильи, Самойлова конечно!

После небольшой паузы она произнесла:

— А, ну да, твой однокурсник же там работает. Ну и как он?

Я реально испугался. Мне показалось, что я схожу с ума.

— Марина, Илья Самойлов, пропал неделю назад. Я еще на допрос ездил в Дмитров, следователь, фальшивые деньги, зашифрованный дневник!

— Так, Денис, успокоились. Ты, похоже, немного не в своей тарелке. Я Илью помню, конечно, да вот только общалась с ним в последний раз лет пять назад, и вот только сейчас от тебя услышала, что с ним что-то не так.  

    Или у нас сегодня день юмора, или это со мной, в свою очередь, что-то не так. Она, вроде, не шутила. Я почувствовал себя опустошенным.

— Ладно, Марина, дома обсудим. Часа через три должен добраться. Видимо, действительно я переутомился — наверное, надо недельку отпуска взять.

— Беспокоюсь за тебя. Точно помощь не нужна? Позвони, как доберешься. — Она положила трубку.

Вернувшись в кафе, я доел свой чебурек, и вместе с ребятами покинул заведение — на платформу уже подали состав. В поезде я, извинившись перед студентами и сославшись на свое недомогание, сел отдельно, недалеко от них.

Заняв свое место, я провалился в сон, проснувшись только, когда поезд уже ехал по Москве. Еще в полудреме я взглянул в окно и заметил рекламный пилон: на достаточно большом формате красовалось хорошо читаемое стилизованное изображение отпечатка подкованного лошадиного копыта, внутри которого был нарисован кентавр, натягивающий лук со стрелой. Через пару секунд изображение сменилось на другое. Кентавр как будто начал преследовать меня, оставляя свои следы в окружающей реальности.

По приезду на вокзал, я, собрав в кулак душевные силы, изрядно расстроенные последними обстоятельствами, тепло распрощался со студентами (действительно соображающие ребята, интересно было с ними), и отправился домой, отзвонившись Марине, как договаривались.

Забежав в квартиру, я сразу бросил взгляд на свой стол: пачка бумаг с ранее распечатанными расшифровками дневника, была будто бы на своем месте, на столе. Но подойдя ближе, я увидел, что все листы были пустыми. С полки в прихожей пропали копии вчерашних полицейских протоколов, а в компьютере отсутствовали файлы, которые я подгружал в своей программе.

Я сидел в прострации в кресле около двадцати минут, пытаясь осмыслить происходящее, пока не прибежала Марина. Внимательно выслушав меня, она предложила померить температуру. Температура была чуть повышена, но в целом, в пределах нормы.

— Марина, что со мной происходит? Скажи, как специалист!

— Слушай, очень похоже на синдром дереализации. Это когда человек не воспринимает окружающий мир, как реальность. Но зная тебя, я никак не могу в это поверить. Такие состояния просто так не развиваются.

— А ты помнишь, куда завтра мы с тобой собирались ехать? — спросил я

— Да, конечно, мы хотели тебя на обследование свозить к моему знакомому специалисту. Но это не было связано ни с Ильей, ни с Ларисой. Хотя Лариса, на самом деле, там же, на стационаре лежит. Ты жаловался, что у тебя какие-то проблемы с кратковременной памятью случаются. У них там аппаратура хорошая.

— Странно, — сказал я. — Реальность как будто изменилась, но частями. Ты веришь мне, что это не бред, то, что я тебе рассказал?

Марина подумала мгновение, но потом твердо заявила:

— Да, я думаю, что это все реально произошло, хотя и звучит, как фантастика. В любом случае я уверена, что завтрашние планы отменять не стоит. Ну и Ларису можем навестить, если ты считаешь, что так нужно.

Я вдруг вспомнил, что брал с собой в поездку закодированные страницы дневника. Вспотев от волнения, я бросился к портфелю, который оставил в прихожей, и достал оттуда листы. Они остались в том же виде, как я их клал туда. Я понял, что, поскольку портфель был со мной в сфере, его не затронул сдвиг реальности. Молча показав шифры Марине, я сфотографировал их на телефон и, перегнав на комп, запустил распознавание текста.

Марина, ничего не говоря, села рядом сверять, все ли корректно распозналось. Через минут десять файл был готов для моей программы. Я «скормил» ей требуемое, и напечатал в окне кодовое слово «ARCUS CENTAURI»…

Часть 6: От альфы до дельты. Коты и динозавры. Ненулевая вероятность

… Я полулежал на кушетке, а мою голову украшали электроды, придающие образу необходимый фантастический антураж. Рядом находился специализированный компьютер, за экраном которого с интересом наблюдал человек в белом халате. Казалось, что через несколько секунд он поднимется с кресла и воскликнет: «Коллеги, вам просто необходимо это увидеть, какой интересный случай!» — и в комнату набежит куча практикантов, которые будут таращиться на меня, как на диковинную обезьяну в зоопарке. Но то ли врожденная интеллигентность тому виной (у меня этот врач, почему-то сразу ассоциировался с профессором Преображенским из известной повести Булгакова), то ли отсутствие потенциальных зрителей, очевидно, помешали ему исполнить этот план. Поэтому он развлекался, как мог, то предлагая моргнуть, то прося глубоко дышать, то включая яркую вспышку перед глазами.

Я, в свою очередь, старался расслабиться, как он периодически просил. Это было и легко, и сложно одновременно. Моя голова напоминала белый лист бумаги, заправленный в принтер, который был приготовлен для выдачи данных обследования: я решительно не помнил событий последней недели. Однако периодически это меня начинало беспокоить, и я пытался заполнить этот пробел в своих воспоминаниях. При этом медицинское оборудование начинало пиликать чаще, и врач снова предлагал мне ни о чем не думать. Так продолжалось некоторое время. Наконец, удовлетворившись, он сказал, что мы закончили, щелкнул тумблером и помог мне снять футуристическую шапочку с проводами.

    Пока я разминал свои затекшие мышцы, он распечатал результаты, взглянув на которые, удивленно поднял бровь. Видно было, что его распирает желание поделиться своими наблюдениями.

— Доктор, — решил спросить я, — расскажите, пожалуйста, какие у меня перспективы?

— Голубчик, — произнес Профессор (я решил так его называть), — я вначале вас хотел кое о чем спросить: вот когда вы лежали сейчас, у вас были пробелы в сознании? Ну, какие-то моменты, которые вы не помните?

Я задумался.

— Нет, вроде все помню. С того момента, как я сегодня проснулся, все могу описать, вплоть до настоящей минуты. Даже помню, какого цвета глаза у вашей медсестры в регистратуре!

Он посмеялся

— Да она — симпатяшка! Просто удивительно, что вы запомнили именно это, не отвлекшись на прочие достоинства! Но мой вопрос касается именно времени, когда проходило обследование.

— Вроде тоже все помню. А почему вы задаете такой вопрос?

— Минуточку, — он запустил поиск по медицинской базе, затем вернулся к разговору. — У нас есть минут десять, пока поиск идет. Если хотите, я могу вам примерно описать ваш случай.

— Был бы вам очень признателен! — сказал я.

— Но начну несколько издали. Вы же знаете, в общих чертах каков предмет исследования ЭЭГ?

— Насколько мне известно, здесь проверяется электрическая активность головного мозга

— Да, верно, — подтвердил он. — Человеческий мозг в процессе своей деятельности генерирует электромагнитные волны разных типов и характеристик, в зависимости от того, чем он занят в данный момент. С момента рождения (а на самом деле, еще и до него) у младенца возникает так называемый «Дельта»-ритм мозга. Частота его примерно равна 1 Герц, то есть одна волна в секунду. Как тиканье часов. У взрослого человека такой ритм обычно наблюдается во время фазы глубокого сна, когда мозг занимается переработкой опыта и активно перестраивает нейронные связи. Также дельта-ритм фиксируется в бессознательном состоянии (например, в коме). И в том, и в другом случае человек не осознает себя в этот момент.

— Я слышал, — вставил я, — что такая же частота у реликтового излучения вселенной. То есть, у того фонового космического излучения, которое регистрируется приборами и интерпретируется учеными как излучение так называемого «Большого взрыва».

— Да, — ответил он, — я тоже читал об этом. Но идем дальше. Если брать сознательную деятельность, то одним из основных типов волн, встречающихся у людей, является Альфа-волна. Здесь уже частота составляет около 8 Герц. Такой ритм наблюдается, обычно, с расслабленном состоянии, как, например, сегодня на обследовании. Но это уже осознанное состояние мозга: человек ощущает свое «я», воспринимает окружающее органами чувств. Кстати, у практикующих йогу такие волны ярко выражены, поскольку обычно сопровождают медитацию. Опять-таки, если брать во внимание некоторые гипотезы, частота Альфа-волн связана как-то с частотой магнитного поля Земли, которой пульсирует с ритмом 8-16 Герц.

— А волны фиксируются строго попеременно, или могут одновременно испускаться? — поинтересовался я.

— Разные типы волн фиксируются одновременно, просто в данный момент времени более проявлены или те, или другие. Ну, и чтобы закончить с волнами, есть еще три типа, о которых стоит упомянуть: Бета- Гамма- и Тета-волны. Бета-волны генерируются мозгом, когда мы занимаемся своей повседневной деятельностью, требующей среднего когнитивного погружения. Гамма-волны — это уже при задачах, требующих максимального внимания и сосредоточенности. Частота волн при этом составляет уже от 30 Герц и выше.

— Да, обозначения точно физики придумали, — заметил я. — В радиоактивности есть тоже Альфа, Бета- и Гамма излечение, причем последнее — самое жесткое! А как насчет Тета-волн? Вроде бы, там уже и мозг разгонять дальше некуда.

— Это верно, — подтвердил Профессор, Тета-волны — немного из другой оперы. Их вообще изначально не классифицировали, считая некоторой разновидностью Дельты. но где-то в 1960-1970-х годах решили все-таки выделить в отдельный тип. Тета-волны занимают промежуточное положение между Дельта- и Альфа- ритмами. Частот их около 4 Герц. Эти волны, по моему мнению, одни из самых интересных типов волн. В основном исследователи связывают их с измененным состоянием сознания, где-то между сном и явью. У нормального человека тета-ритм регистрируется в краткий момент, когда мы засыпаем. Некоторые связывают появление такой активности с возникновением ярких образов. Ну так вот.

Он взял в руки распечатку и демонстрируя, продолжил:

— У вас очень любопытная картина получается. Большую часть времени фиксируется классическая альфа-активность, к которой добавляется бета, при возникновении раздражителя (свет, звук). Но, с некоторой случайной регулярностью, регистрируется ярко выраженная Тета-волна, на очень короткое время, буквально доли секунды. Как будто возникают какие-то видения. Все это происходит очень быстро, как 25-й кадр, вы, скорее всего, даже не осознаете. За все время исследования такой эффект наблюдался в среднем каждую сотую секунду, то есть в 1 проценте случаев.

— А почему такое происходит? — поинтересовался я.

— Затрудняюсь сказать однозначно. Это бывает очень редко. За всю мою практику могу припомнить только один такой случай, хотя в литературе описания есть еще. У одного пациента было нечто подобное, связанное с поражением шаровой молнией. Будто электричество как-то изменило привычное поведение мозга.  Но у него с «альфы» скакало на «дельту». Ментально пациент был здоров, только жаловался на некоторое рассеяние внимания. Точно не скажу, но, по-моему, это само прошло со временем. Вроде и все. Хотя, позвольте вспомнить, — она задумался, — вроде был еще один случай, с женщиной. Сейчас посмотрю, может по базе найдется.

    Он глянул в компьютер и торжествующе произнес:

— Точно! Вот пациентка была год назад. У нее точно такой же результат был: Альфа — Тета. Там основное заболевание было — что-то вроде расстройства шизофренического спектра, расщепление личности. Но хочу вас успокоить: с ее диагнозом результат ЭЭГ вряд ли связан. Такие заболевания на нашем аппарате обычно не видно. Иными словами, мозг шизофреников, в этой части, практически не отличается от нормы.

— И то хорошо, — порадовался я, внимательно разглядывая графики. — А почему же всё-таки у меня с памятью происходит?

— Я, конечно, диагноз не ставлю — у меня более узкая специализация. Но, судя по опыту — скорее всего, просто переутомление. Мозг — сложная штука, мы до сих пор много не знаем про него. Однако эволюционно природа заложила нам большой запас прочности. Наша задача — не мешать ему восстанавливаться и, по мере сил, помогать. Данные я перешлю Главному, он лучше вам объяснит.

Я поблагодарил врача и вышел из кабинета. Марина ждала меня в коридоре.

— Ну как прошло? — поинтересовалась она.

Я вкратце описал ей беседу

— В общем, какая-то аномалия есть, но прогноз, скорее, положительный, — заключил я.

— Ну, в любом случае, надо Анатолию показаться. Пойдем тогда.

    Мы покинули здание лаборатории и двинулись к основному корпусу. На территории больницы было мало людей. Какие-то работники в одинаковых куртках тащили несколько тяжелых баков по направлению к пищеблоку. Их сопровождал дюжий мужчина.

— Интересно, чего этот мужик сам не тащит груз? Вроде комплекция позволяет, — заметил я.

— Все очень просто, — ответила Марина. — Это пациенты работают. А сопровождающий — санитар, который за ними приглядывает. Вопреки распространенному представлению, больные не постоянно находятся в неадекватном состоянии. У них бывают ремиссии, когда они ничем не отличаются от обычных людей. Есть также просто тихие люди с легкой деменцией, которым просто некуда идти. Вот этот контингент активно привлекают к хозяйственным работам. Часто они даже без сопровождения по территории перемещаются. Денег, понятно, им не платят, зато поблажки по режиму дают: кормят получше, курить втихомолку разрешают, и так далее. А у санитаров своя работа, и она нелегкая: не представляешь, как сложно утихомирить человека в неадеквате — иной раз двое-трое держат, чтобы не причинил вред себе или окружающим.

    Мы зашли в здание. Марина позвонила своему знакомому эскулапу с приемного покоя, и, получив, в свою очередь, сопровождающего санитара, мы прошли в палаты. Я обратил внимание, что все двери запирались на электронные замки и не имели кнопки на выход.

— А что, здесь самому никак не выйти из здания? — спросил я санитара.

— Да, в этом месте народ специфический. Это в обычной больнице пациент может бумагу написать — и уйти в любой момент. Кроме «инфекционки», конечно. А тут — только по команде Главного. У нас даже туалеты посещаются с сопровождающим.

    Мы вошли в достаточно большой зал, где прогуливались больные. Видимо, сейчас было время приема лекарств: у одного из столиков собралась импровизированная очередь. Пациенты поочередно подходили к сидящей за столом медсестре, получали от нее стаканчик с таблетками, согласно назначению, принимали их, запивая водой, а затем демонстрировали открытый рот с высунутым языком. Те, кто не принимал участие в мероприятии, бесцельно слонялись вокруг.

— Интересно, а чем они здесь занимаются? — спросил я сопровождающего вполголоса.

— У них не так-то много досуга — охотно ответил тот. — Тут же режим дня: прием пищи, процедуры, прогулки. Кто более-менее в себе, книжки читают. Кому-то и компьютеры с телефонами разрешают, но это больше коммерческим. Здесь же у нас также алкоголики лежат, наркоманы «на сушке». Родственники за них платят, чтобы им капельницы поставили и почистили после их марафонов.  Они в отдельных палатах по двое, со всеми удобствами. А так, от главврача зависит и от состояния. Если главврач лютый — то вообще ничего не разрешает. Но обычно послабления есть. А в общей комнате у нас телевизор стоит, пользуется популярностью в отделении. Хотя, будь моя воля, я бы там новости не разрешал смотреть — от этого и здоровый человек свихнется. Ночью, понятно, это запрещено все.

    Тем временем мы подошли к кабинету главврача. Санитар подергал дверь и, убедившись, что она закрыта, произнес:

— Видать вышел куда-то Главный. Должен скоро подойти. А, вот и он!

    Главного мы заметили издали. Высокого роста, похожий на немного облысевшего Петра Первого, он широким шагом пересекал зал, сопровождаемый миловидной медсестричкой с бумажным планшетом. По дороге он останавливался, перекидываясь несколькими словами с сотрудниками и пациентами и раздавая указания, который его спутница прилежно фиксировала на бумаге. Было видно, что он чувствует себя здесь как рыба в воде.

    Наконец, он заметил нас. Быстро подойдя к кабинету и отпустив медсестру, он жизнерадостно произнес:

— Здравствуйте, уважаемые. Марина, сто лет не видел, прекрасно выглядишь! Представь нас, пожалуйста!

— Это Денис, это Толя — охотно сказала Марина. Мы поприветствовали друг друга рукопожатием.

— Ну, прошу к нашему шалашу! — он открыл дверь своего кабинета и пригласил нас внутрь. — Напомните, с чем пожаловали?

— Толя, — продолжила Марина, — у Дениса какие-то проблемы с памятью. Я подумала, не смог бы ты небольшую консультацию провести, по старой дружбе?

— Не вопрос! Энцефалограмму сняли?

— Да, — подключился я к разговору. — Вроде как специалист сказал, что данные вам переслал.

— Денис, а чем вы занимаетесь? — поинтересовался Главный.

— Математика, немного программирование.

— Ну, тогда это для вашего брата частая ситуация. Успокою вас, в большинстве случаев это проходит само собой. До этого у вас были такие проблемы? Травмы головы? Родственники с похожим анамнезом?

— Вроде как нет

— Хорошо, дайте-ка посмотрю, что обследование ЭЭГ показало

    Он сел за компьютер и глянул результат.

— Хм, интересно! И что вы говорите, какой период вы не помните? Совсем или выборочно?

— Где-то последнюю неделю. Начисто, как будто стерли.

— Думаю, мы обойдемся простыми средствами. Сдадите несколько анализов и еще, наверное, «ноотропы» какие-нибудь пропьете. Неделя-другая — и все в норму придет.

    Мне передался его оптимизм

— Мы с вами немного побеседуем, но чуть позже. Прошу немного меня подождать в кабинете. Тут у пациентки обострение, по-моему, началось. Надо с ней пообщаться, в женское отделение сгонять. Вы, если интересно, можете на экране посмотреть — тут у меня телевизора нету, развлечь больше нечем. Вода — в кулере, если надо. Ну ок, до скорого, не теряйте!

    Главный вышел из кабинета, за ним щелкнула дверь. Мы с Мариной расположились на диване, ожидая, пока на экране компьютера, показывающего какую-то комнату, появятся действующие лица.

    Окно в кабинете было слегка приоткрыто, и с улицы донеслось кошачье мяуканье. Это натолкнуло меня на мысль.

— Мариша, а ты хорошо помнишь теорию вероятности?

— В целом, да, — ответила она. — А почему ты спрашиваешь?

— Да вот почему-то подумал про кота Шредингера. Это известный мысленный эксперимент, родившийся в процессе дискуссии о природе квантов. Физик Шредингер проиллюстрировал квантовую неопределенность на примере кота, запертого в ящик. Специальный датчик фиксировал распад радиоактивного вещества и, с вероятностью 50 процентов, пускал в коробку отравляющий газ. Соответственно, кот был жив с 50-процентной вероятностью.  А выяснить это точно можно было только открыв ящик.

— Да, конечно, это известная история. Кровожадные все-таки эти физики!

Я посмеялся

— Да брось ты, в значительно меньшей степени, чем академик Павлов, например! Но я не об этом. Эйнштейн, как известно, всячески оппонировал Нильсу Бору с его копенгагенской интерпретацией облака вероятности частиц. Известно даже его высказывание, произнесенное в полемике: «Господь не играет в кости!»

— Да, там еще Нильс Бор как-то смешно ответил ему, — сказала Марина. — Типа: «Эйнштейн, не указывайте Богу, что ему делать!»

— Точно. Но согласись: пример-то хорош! Ведь что имел в виду Шредингер: кот не может быть жив с 50-процентной вероятностью. Это нонсенс: он или жив, или мертв, принцип исключенного третьего.

— Ну да. А вот мне почему-то вспомнился анекдот про блондинку, которую спросили, какова вероятность встретить на улице динозавра. И она ответила, что 50 процентов: то ли встретишь, то ли нет!

— Кстати, по «терверу», — подхватил я, — серии могут быть очень длинными. И теория вполне допускает, что ты на протяжении всей предшествующей жизни не встречала динозавра, а потом он будет тебе каждый день встречаться. Вероятность этого невелика, но отлична от нуля.

— Но есть еще один момент. Это если мы говорим об истинной случайности. Человек так устроен, что в любой случайности пытается найти закономерность. Однако, на самом деле, есть ли такая «истинная» случайность? Даже если бросать монетку, она все равно хоть немного, да разбалансирована. И, следовательно, вероятность выпадения орла составит не 50, а, например, 50.00001 процента.

— Я бы еще добавил, — сказал я, — что все-таки никто еще отменял причинно-следственных связей. И одно событие может изменять вероятность другого. И более того, если вспомнить теорему Байеса, можно из вероятности следствия вывести вероятность причины…

— О, смотри! — прервала меня Марина. — Вон они вошли!

На мониторе появились Главный и какая-то женщина, смутно мне знакомая.

— Это же Лара Самойлова! — воскликнул я. — Не знал, что она здесь.

    Марина кивнула и начала вместе со мной всматриваться в экран.

….

— Здравствуйте, Лариса! — произнес Главный. — Как вы себя сегодня чувствуете?

— Добрый день, Анатолий Павлович, — ответила женщина. — Чувствую себя хорошо. Когда же я смогу выйти?

— Мне кажется, вы еще не полностью восстановились. В ваших интересах закончить лечение.

— Но я абсолютна здорова!

— Давайте поговорим об этом, — сказал Главный. — Вы слышали голоса за последние две недели?

— Нет, я уже устала об этом говорить!

— Лариса, я хочу обратиться лично к вам, — тон Главного стал особенно доверительным. Я знаю, что он с нами сейчас. Мы здесь втроем: я, вы и он. Я — на вашей стороне. Вы должны верить мне. Если мы с вами будем действовать заодно, то мы с ним справимся.

— Его здесь нет, — произнесла Лариса неуверенно.

— Я знаю, что он здесь, но запретил про себя говорить. Вы можете просто кивнуть мне — он не узнает. Он мучает вас, говорит всякие гадости, заставляет вас делать то, что вам не нравится. Разрешите ему говорить, я хочу узнать, что ему нужно.

    Женщина заметно колебалась. Подумав, она кивнула. При этом лицо ее исказилось, став, как будто, не совсем человеческим.

— Ты здесь? — спросил Главный

— Да, я в этом месте, — неожиданно грубым, лающим голосом произнесла женщина.

— Кто ты и чего ты хочешь?

— Древние называли меня Хирон. Но это только человеческое имя. Можешь называть меня так же, настоящее имя ты произнести не сможешь.

— Зачем ты пришел сюда?

— Меня позвал портной. Он сшил мне подходящую одежду.

— Ты забрал то, за чем пришел? — спросил Главный

— Нет, этот мастер куда-то исчез. Он обманул меня. Поэтому я решил подождать здесь. Я постоянно говорю этой женщине, чтобы она нашла своего мужа. Она не хочет этого делать. Поэтому она будет страдать, пока не сделает то, что мне нужно.

    Внезапно Лариса посмотрела прямо в объектив камеры и закричала:

— Я чувствую, что тут человек, который знает моего портного. Ты должен отвести меня к нему! Я заберу у тебя все, что тебе дорого, пока ты не получу то, что мне принадлежит!

    Меня обуял ужас. Внезапно на белом листе, которым до того была моя память, начали появляться буквы:

…

«ARCUS CENTAURI. В процессе испытаний я обнаружил, что прибор работает. Прототипы были достаточно массивными, но у меня получилось сделать портативный вариант, который удалось забрать из лаборатории. Я провел в подвале своего дома несколько экспериментов с относительно простыми формулами. Но выяснились две вещи.

Первое — результат зависел от воображения. Видимо, мозговая активность человека, находящегося рядом с прибором в момент его активации, влияла на электромагнитные поля, генерируемые устройством. Поэтому крайне нежелательно пользоваться им в состоянии измененного сознания или в плохом настроении.

И второе, которое я, к сожалению, обнаружил не сразу, — это некое побочное действие. Каждое применение прибора расщепляет реальность, создавая новую вселенную, что является последствием квантового эффекта, на котором основано устройство.

Эта вселенная существует параллельно с нашей, но все электромагнитные взаимодействия в ней происходят на удвоенной частоте и немного сдвинуты по фазе. Поэтому мы ее не можем воспринять из нашего мира. Кстати, время здесь тоже идет в два раза быстрее.

Эта копия имеет срок жизни примерно 864000 секунд, или 10 дней, по нашему времени. После этого она синхронизируется с нашей и схлопывается..

Само по себе это не составило бы проблемы. Сложность в том, что человек, применивший прибор (а точнее находящийся ближе всего к нему в момент использования), с вероятностью 1/6 перемещается в этот мир, исчезая из нашего.

Так получилось, что я оказался в этой копии. Я очень постараюсь исправить эту ситуацию, но вероятность может оказаться не на моей стороне.

Поэтому, если я исчезну, придется подключиться тебе. В моей лаборатории, которую я устроил в подвале своего дома, ты найдешь предмет, при помощи которого можно переместиться в наш мир. Я предполагаю, что должна сработать формула Эйлера, но нужно подумать, как правильно ее применить.

Тебе нужно найти моего сына — он объяснит, как пользоваться прибором. Я дал ему все инструкции. Здесь я не могу это писать, потому что опасаюсь, что тетрадь прочтут люди, которые могут использовать эту силу во зло, намеренно или случайно.

Надеюсь, тебе хватит воображения и знаний, чтобы поправить ситуацию. Если все выйдет, как задумано, мы окажемся вместе в будущем. Если нет — в конце концов, я сам заварил эту кашу.

PS: Если ты дочитал до этого места — значит сам находишься сейчас в параллельной реальности. Я не успел отключить прибор в институте, и он мог сработать по таймеру. В таком случае я очень надеюсь, что ты сможешь найти в своей вселенной лук кентавра и подходящую стрелу для него… Иначе ты исчезнешь тоже.

PPS: Был бы рад снова увидеть тебя, дорогой друг! Надеюсь, ты не сердишься на меня.

Илья.

…..

Вдруг я услышал низкое гудение, которое, как я уже вспомнил сейчас, я слышал в институте в Дубне. Я понял, что сейчас будет, и что решение нужно принимать быстро.

Стена кабинета Главного, примыкающая к улице, начала растворяться в воздухе. На ее месте возник и заполз в помещение густой белый туман, остановившись, не доходя до середины комнаты.

Мы с Мариной инстинктивно отпрянули к входной двери, но она была заперта, как и все двери в этом учреждении. Я обнял Марину (она была напугана), а затем посмотрел глаза в глаза и произнес:

— Ты веришь мне? — Она верила мне. —  Мне придется на некоторое время оставить тебя. Это очень важно, касается всех нас. Я постараюсь все уладить.

— Какова вероятность успеха? — спросила она. На глазах выступили слезы.

— Ненулевая, Мариша! Она никогда не бывает равна нулю, и я постараюсь увеличить ее значение.

— Прости меня, пожалуйста! У меня не было другого выбора, — неожиданно сказала она.

Решив, что выясню причины ее покаяния позже, я сжал ее нежные ручки, затем отпустил их, развернулся и шагнул вперед неизвестности.

Часть 7: По заветам Гарри Поттера. Стреляем по мишеням. Время-песок.

… Вокруг клубился туман, настолько густой, что я не видел даже собственных рук. Поэтому идти приходилось вслепую, нащупывая ногой поверхность впереди. Несмотря на все предосторожности, я чуть не упал с небольшой ступеньки. Видимо, это был перепад между полом здания и поверхностью земли. Тем не менее, мне удалось удержать равновесие. Сделав еще несколько шагов, я наконец вышел из тумана. Передо мной простиралось белое пространство, которое я вначале принял за другую реальность, но все было прозаичнее: в Москву наконец-то пришла зима. Густые хлопья снега скрывали окружающие предметы, однако я сразу обратил внимание на небольшую канаву, которая вела к тому месту, откуда я вышел. Подняв взгляд, я увидел, что она направлялась к забору, ограждающему территорию больницы от внешнего мира. Не имея других ориентиров, я решил идти вдоль нее. Не успел я дойти до места, где канава заканчивалась, как вновь услышал низкочастотное гудение и прямо из пустоты материализовалась уже знакомая мне долговязая фигура, держащая в руках нечто, похожее на пистолет. Это был мой старый знакомый Костя Самойлов. Похоже, он был рад меня видеть. Я, признаться, тоже.

— Костя, ты? — окликнул я его

— Дядя Денис! — он подбежал ко мне, засовывая «пистолет» в карман.

Мы сердечно поздоровались.

— Какими судьбами? — спросил я Костю.

— Дядя Денис, я очень вас искал. Мне позарез нужна ваша помощь, все очень запуталось. У нас очень мало времени, пойдемте скорее до машины.

Он повернулся по направлению к забору.

— Мы что, через забор полезем? — поинтересовался я. — Не проще ли через главный КПП выйти? Он с другой стороны здания, как мне помнится.

— Не вариант, — ответил Костя. — Там куча полиции, задержат.

— А кого они ловят? Тебя?

— Не хотелось бы огорчать, дядя Денис, но, по-моему, вас. Я позже все объясню.

    Он ловко поддел один из листов профнастила и отодвинул его в сторону, открывая проход.

— Я тут все входы-выходы знаю. Когда маму навещал, гулял тут по территории. Так что выйдем как белые люди.

Протиснувшись, как белые люди, через лаз, мы покинули территорию лечебницы и направились к машине, стоящей неподалеку.

— Так, давай сверим наши планы, — предложил я. — Предлагаю вначале прояснить ситуацию со временем: почему это важно и каким запасом мы располагаем?

— Где-то два часа, — сказал Костя, открывая машину.

— Тогда предлагаю потратить минут десять, чтобы прояснить некоторые вопросы и обменяться информацией. Как я понимаю ситуацию, мы должны сейчас работать в команде.

    Костя на секунду призадумался, затем утвердительно кивнул головой.

— Тут в двух кварталах ТРЦ есть с подземной парковкой. Можно туда заехать. Я там пару раз с серьезными людьми встречался. На -3 уровне связь там совсем не ловит, но это нам на руку сейчас — надо немного запутать следы.

    Через пять минут мы уже были на месте.

    Костя заглушил машину и произнес:

— Спрашивайте, дядя Денис. Я понимаю, у вас много вопросов. Потом я задам свои.

— Давай начнем с прибора. Можешь объяснить, как им пользоваться?

— Держите, только пока ничего не надо нажимать, пока не объясню.

Он залез в карман, вытащил из него устройство и передал мне. Я внимательно осмотрел его. Он действительно был похож на игрушечный дисковый пистолет из моего детства, но чувствовался ощутимо тяжелее, поскольку был выполнен из какого-то тяжелого металла. Сбоку на дуле расположился небольшой жидкокристаллический дисплей, а рядом — несколько кнопок, по-видимому управляющих им. В левом верхнем углу дисплея мигало время, показывающее, по-видимому, какой-то обратный отсчет. Сейчас там красовалось 01:59. Сверху пистолета был пристроен лазерный прицел, которого в моем безмятежном детстве тоже не было.

На рукояти было выгравировано изображение кентавра, целящегося из лука в направлении предполагаемого выстрела.

— Костя, как оно работает?

— Все достаточно просто. Для применения нужно три компонента: мишень, то есть объект, подвергающийся воздействию, формула с параметрами, которую нужно задать в настройках, и человек, который должен представить у себя в голове результат выстрела. Ну и сам прибор с патронами, разумеется.

— И как это выглядит на практике? Кстати, объясни, какой фокус ты провернул в больнице? Там, наверное, сейчас психов по всей территории ловят!

    Костя засмеялся.

— Нет, там все ровно, я продырявил только стену кабинета главврача. В общем, я встал лицом по направлению к стене (нужно некоторое отдаление, хотя бы метра три, чтобы защитой не зацепило), зарядил пистолет и ввел формулу Y=X*0, затем навел прицел на стену.

— Ничего себе, ты резкий! А если бы нас с Мариной на ноль перемножил?

— Нет, — произнес Костя серьезно. — Это исключено. Вы забыли про третий компонент — образ, который человек должен построить у себя в голове.

— И что ты представил?

— Я в детстве очень любил Гарри Поттера и даже какое-то время хотел стать таким, как он. Помните, там был момент, когда они на вокзале искали поезд в Хогвартс?

— Да, они там через какую-то стену прошли и оказались на секретной платформе… А, я понял! Ты молодец, сообразил! Так, дальше ты нажимаешь курок — и?

— Выстрел производится не сразу, — продолжил Костя. — Вначале активируется защитное поле в виде сферы. Это занимает несколько секунд.

— А для чего оно нужно?

— Чтобы оградить человека от последствий выстрела. Кроме того, после активации стреляющий пропадает из реальности на некоторое время. Надо сказать, что поле можно не включать при выстреле, но отец говорил, что это опасно, и в некоторых случаях может тебя убить. Поэтому я обычно включаю. Оно через несколько минут само выключается потом — и ты возвращаешься в реальность. Защитное поле — супер, но у него есть одно ограничение: пока оно не выключилось — ты не можешь из него выйти. Кстати, оно действует не только на тебя, но и на те предметы, которые попали в сферу.

    У меня в голове потихоньку прояснялось.

— Так, с этим мне более-менее понятно, — произнес я. — Управление попозже покажешь, если надо будет. Теперь второй, не менее интересный вопрос. Костя, что ты знаешь о Кентавре?

    Костя заметно поежился, как будто от озноба.

— Уф, это очень неприятная штука. К сожалению (или к счастью), я знаю не так много. Изначально это была идея отца, которую он прочел в какой-то книжке: сшить костюм для кентавра. Может это как-то повлияло. Короче, он возникает с какой-то вероятностью после выстрела. Я не понял, как это работает.

— Могу тебе объяснить — сказал я. — В дневнике твоего отца я прочитал, что после выстрела, как в русской рулетке, есть вероятность, что тебя перекинет в параллельный мир. Видимо, кентавр в этом мире возникает.

— Да, наверное, так и есть — подтвердил Костя.

— И как это выглядит? Прямо кентавр настоящий?

— Нет, скорее сущность какая-то, вселяющаяся в разных людей. Она начинает охотиться на человека, у которого находится этот пистолет.

— А с какой целью?

— Убить тебя и завладеть пистолетом. У меня было с Кентавром несколько встреч, и каждый раз я еле уносил ноги.

— И как он аргументировал свои требования? — спросил я.

— Все время говорилось, что наш мир в опасности, и ему нужен этот пистолет, чтобы все исправить. И если я его не отдам — то мне крышка.

— У меня есть рабочая гипотеза, — произнес я. — Мне кажется, что он хочет как-то сохранить эту параллельную реальность, в которой он существует. Ведь в нашем мире его нет.

— Да, скорее всего, так и есть — согласился Костя. — Почему-то мне в голову это не приходило. И что же нам со всем этим делать?

Я немного подумал.

— Как я понимаю, у нас три варианта. Первый — мы ничего не делаем, пьем кофе в ближайшей кофейне на протяжении… (я посмотрел на табло) …одного часа пятидесяти двух минут, после чего эта реальность исчезнет, и мы вместе с ней.

— Так себе вариант, — заметил Костя.

— Согласен. Второй вариант — до наступления часа Х прибором завладеет Кентавр, и сделает эту реальность основной. Боюсь, что нам тогда тоже несдобровать, потому что он, скорее всего, уничтожит всех, кто знает об этом устройстве. Дальнейшие его планы неизвестны, но подозреваю, что он может, например, вызвать сюда какие-то другие сущности. Также не очень-то хороший вариант, в целом.

— Тоже мимо, — согласился мой собеседник. — А что у нас на третье в меню?

— Твой отец, Илья, написал, что у него в доме спрятан какой-то предмет, «выстрелив» в который мы вернемся в основной мир.

— Но ведь там все обыскали полицейские, — возразил Костя. — И что нашли — забрали.

— Они обыскивали не в той реальности. Поэтому мне кажется, стоит пойти по этому варианту. В любом случае, мы ничего не теряем.

— Да, не имею возражений, — подтвердил Костя. — Погнали? Или по чашечке кофе?

— Пока обойдемся без кофе, — сказал я.

Тут мне в голову внезапно пришла мысль.

— Костя, а что будет, если сейчас, в параллельной реальности, выстрелить — и русская рулетка снова сыграет не в нашу пользу?

— Не хотелось бы это проверять — сказал он. — Но я удачливый, небось пронесет! Давайте, пристегивайтесь, ехать будем быстро.

Я пристегнулся, достал телефон и посмотрел время: на мое удивление он показывал утро, одиннадцать часов, хотя по всем ощущениям дело было уже к вечеру. При этом память у меня уже полностью восстановилась, и я прекрасно помнил, что с утра время было правильное. Я поделился своим наблюдением с Костей.

— У вас, наверное, телефон был с собой в момент «прыжка»? — предположил Костя.

— Верно

— Здесь время ускоренно идет, а телефон сохранил свойства основного мира. Поэтому он тормозит. Кстати, его бы лучше выкинуть: по сигналу могут засечь.

— Давай-ка я лучше пока просто выключу его — там у меня программы есть, нам могут понадобиться расчеты.

Костя не возражал.

При выезде с парковки Костя ловким движением извлек с заднего сидения проблесковый маячок и водрузил его на крышу.

— Ух ты, с дискотекой поедем? — удивился я. — Я даже боюсь спросить, откуда у тебя это все.

— Да, тактично умолчу, — ответил Костя. — Но факт, что так быстрее будет!

    Мы «с подгазовкой» выскочили на дорогу и помчались на выезд из Москвы. До ЦКАДа я старался не отвлекать Костю. Надо отдать ему должное, водил он мастерски. До магистрали оставалось уже немного, где-то с километр. Внезапно я услышал сзади вой сирен.

— По нашу душу, — сказал Костя спокойно. — Придется, видимо, расчехлить «ствол». Но надо вначале на оперативный простор выйти.

Наконец-то мы выехали на скоростную магистраль и помчали без светофоров. Звуки сирен сзади несколько ослабели, но продолжали преследовать.

— Может оторвемся, — произнес мой спутник.

Но все было не так просто. Глянув на экран навигатора, я увидел, что впереди через десять километров дорога была показана красным.

— Похоже, перегородили дорогу. Дядя Денис, нужна хорошая идея для прыжка, — сказал Костя, услышав мой возглас. Он, похоже, попытался вспомнить школьный курс математики, судя по его наморщенному лбу. — Может парабола? Y=X2?

— Нет, не годится, — возразил я. — Эдак мы в космос улетим! Даже если перевернуть, то слишком жестко врежемся в землю. — Секунду подумав, я выпалил — Синусоида! Y=a+b*sin(с*X). Кстати, мы сейчас едем строго в направлении Дубны. Может сразу до места? Надо только коэффициенты посчитать.

— Было бы супер! — обрадовался Костя. — Я бы точно не осилил. Эх, говорил отец: учи математику, сынок, а я, дурак, не слушал! Давайте я скорость немного сбавлю, пять минут будет в нашем распоряжении!

Я включил телефон и начал лихорадочно считать коэффициенты. …Так, надо не забыть сдвинуть синусоиду, чтобы подъемы волны начинался с нуля координат… Еще бы не забыть область определения, а то будем прыгать по буеракам…. Нам нужна только одна волна. Осталось угол правильно определить, чтоб до места. …GPS…

— Готово! Нужно ровно за сто метров до заслона выстрелить!

— Включайте! У нас минута осталась. Там кнопка «Старт»! Боюсь, что без защиты придется обойтись, а то нам машину разорвет. Рискованно, конечно, но чем черт не шутит! Я фартовый!

Под диктовку Кости я внес формулу в прибор, затем, отрицательно ответив на вопрос о включении защиты, активировал устройство. Осталось за малым: придумать идею и выбрать, кому стрелять.  Тут я вспомнил, что мне сказал врач на обследовании по поводу аномального Тета-ритма. Я поделился своими опасениями с Костей.

— Да, лучше я буду. — согласился он. — Я сейчас круиз-контроль врублю. Так, а что придумать-то? А, Гарри Поттер снова поможет! Помните, как они на машине в Хогвартс летали? — Костя прицелился в центр капота.

— Три, два, один, давай!

Костя выстрелил. Диск, жужжа, вылетел из пистолета и вошел внутрь нашей машины, не повредив ее. Не доезжая сто метров до полицейского заслона из авто, когда казалось, что мы неминуемо врежемся, наш автомобиль плавно взмыл в воздух, перелетев импровизированную стену.  Изумленные полицейские, проводив нас взглядом, начали палить вслед.

— Как бы не попали, — озабоченно сказал Костя. — Защиты-то нет!

Внезапно одна из пуль пробила багажник, и он открылся, высыпав на землю все свое содержимое (мы сейчас летели вверх по диагонали, поднимаясь на гребень «волны»). Но никого из нас не задело.

— Оторвались, — облегченно произнес я, — Надеюсь, под ПВО не попадем. Что у нас со временем?

    Костя посмотрел на экран.

— Вроде успеваем, должно минут тридцать остаться в запасе, — произнес он.

Все время пути меня мучил вопрос, почему Марина тогда в больнице попросила у меня прощения. В этом было что-то важное, но я пока не понимал, что.

Через некоторое время мы приземлились практически точно перед воротами коттеджного поселка. Уже потемнело, и никто не заметил нашего феерического появления, кроме какого-то подгулявшего жителя из соседней деревни, который воспринял происходящее безразлично.

Машину пришлось оставить — бортовой компьютер не подавал признаков жизни. Внезапно я вспомнил, что забыл выключить телефон, и немедленно исправился, надеясь, что эта ошибка не была критической.

Костя воспользовался своей картой-пропуском — и через пять минут мы стояли у дома, с которого все началось.

Дверь была ожидаемо опечатана, поэтому пришлось нарушить закон еще раз. Костя не стал включать свет, чтобы не привлекать лишнего внимания, и мы спустились в подвал, подсвечивая себе путь фонариком, который взяли в прихожей. Мой спутник ориентировался хорошо, я шел за ним следом, как слепой за поводырем. Меня беспокоило, как мы найдем предмет, о котором писал Илья.

Но мои опасения был напрасны. Как только Костя включил свет в подвале, я сразу понял, где наша главная мишень.

Посреди комнаты стояли огромные песочные часы, размером примерно с человеческий рост. Песок шуршал, медленно осыпаясь вниз. Вверху его оставалось уже совсем немного.

Костя присвистнул:

— Да, вот это громадина! — он обошел часы вокруг. — Мы справимся с этим, дядя Денис?

— Постараемся. Но нам нужна хорошая идея…

-… и патроны. — добавил Костя, переменившись в лице. Он показал мне пустую обойму. — У нас больше нечем стрелять. Так что, время пить кофе, наверное.

— А у тебя нет запаса?

— Был. В багажнике была сумка. Но она вылетела из машины, и мы не успеем за ней вернуться.

Мой товарищ имел совершенно убитый вид. Внезапно я вспомнил.

— Костя, выше нос! — воскликнул я, открыл свой кошелек и вытащил оттуда небольшую цепочку с диском. — Все никак отдать тебе не мог. Твое имущество?

Никогда не видел, чтобы у человека так быстро менялось настроение.

— Мы спасены! — воскликнул он, принимая свой «амулет», освобождая его от цепочки и засовывая в обойму. — Но надо еще придумать образ! Вот тут я совсем «пас».

—  Давай размышлять, — сказал я. — Песочные часы олицетворяют собой античную модель времени и состоят из будущего (верхней части), прошлого (нижней части) и настоящего, перемычки между ними. Посмотри — перемычка здесь достаточно широкая. Когда у нас несколько миров, то они все существуют параллельно. Если мы хотим оставить один вариант реальности, нам надо сузить эту перемычку, чтобы туда попадала одномоментно только одна песчинка. Но при этом мы не можем выбрать, какой из потоков останется главным. Чего-то тут не хватает…

Мы совместными усилиями настроили прибор, вбив туда формулу Эйлера, предложенную Ильей.

— Отличная формула, — заключил Костя. — Параметров совсем нету, одни константы. Стоп. Почему-то то тут запрашивается параметр, от одного до пяти. Написано: выберите свою главную эмоциональную потребность.  А что такое эмоциональная потребность?

— Мне Марина объясняла как-то, — поразмыслив, сказал я, — поэтому с ее слов расскажу. Есть такое направление в психологии — схема-терапия. С точки зрения этого направления у человека существуют потребности в эмоциях, столь же необходимых нам, как сон или питание. Психологи подразделяют их на пять видов, грубо говоря: 1) эмоциональная привязанность, 2) идентичность, 3) свобода чувств, 4) игра и 5) самоконтроль. Мы их часто маскируем другими вещами, потому что это очень тонкая и уязвимая часть нашей личности. Например, мальчик может дергать девочку за косу, потому что она ему нравится. Или человек замкнут, потому что чувствует угрозу своей идентичности. И так далее. Если базовые потребности не удовлетворены в детстве, в дальнейшем это приводит к искажению поведения. Это называется схемами и крайне отрицательно влияет на жизнь человека. Я предполагаю, что тебе (или мне, в зависимости от того, кто будет стрелять) нужно понять свою основную эмоциональную потребность. Тогда из всех вариантов останется только правильный.

— Мне вот ближе всего игра, — заявил Костя. — Хотя…

Он задумался.

Внезапно раздались вначале еле слышные, а затем отчетливые шаги с отчетливым цоканьем железных набоек. Кто-то спускался вниз по лестнице. Мы с Костей переглянулись, а затем он навел оружие на вход.

В помещение вошел человек с пистолетом в правой руке. Мы сразу узнали его.

— Ба, вот вы где, голубки! — раздался уверенный голос. — Денис Алексеевич, Константин! Сколько лет, сколько зим!

Это был наш общий знакомый Марат Галиуллин, старший следователь Дмитровского отдела СК.

— Попрошу без глупостей, — продолжил он. — Мой пистолет, в отличие от вашего, работает крайне предсказуемо. Все хотел с вами обоими поговорить, и повод есть, да вот никак не поймать вас. Очень мило, что все мы здесь сегодня собрались. Постараюсь надолго не задерживать. Сколько там у нас времени осталось? — он посмотрел на песочные часы. — О, пятнадцать минут. Немного, конечно, но не беда.

— Ну что, шайка-лейка, — продолжил он. — Что вы сегодня еще натворили?

— Марат, я тебе все объясню, — начал я.

— Не стоит утруждаться, — прервал он меня. — Эх, Денис-Денис! Говорил я тебе: не связывайся с этим прохиндеем! Ведь Костя-то твой — даже не простой фальшивомонетчик, а прямо-таки целый убийца, да еще и серийный!

— Дядя Денис, не верьте ему, — сказал Костя. Он по-прежнему сжимал пистолет, направленный на следователя.

— Да ладно, Константин! Или Костян, как там у тебя кличка? Я все знаю про тебя: ты стащил прибор у своего отца, чтобы решить свои игроманские финансовые проблемы. Потом, когда все раскрылось, начал палить направо и налево. Подумаешь, завалил несколько человек. С кем не бывает?

— Это Кентавр, дядя Денис! Это не следователь!

— Все у тебя Кентавры, Костян! — Марат прищурившись посмотрел на него. — Может ты маньяк просто? Любишь убивать людей? Три трупа на тебе, вся база есть. Наверное, и еще найдутся, если покопаться. Компаньона грохнул? — было дело! Сотрудника нашего, сволочь такая, кончил? — опять правда. Отца-то зачем убил, ирод? Мать искалечил.

— Я никого не убивал, — глухо ответил Костя. — А мама просто заболела — такое бывает.

— Суд разберется. А вот и до тебя, Денис Алексеевич, очередь дошла. Ты что думаешь, у меня здесь богадельня что ли? Ты с самого начала под чутким присмотром, у меня все ходы записаны.

— У нас была договоренность, — твердо ответил я. — Я свою часть сделки исполнил.

— Не ври мне! — Марат явно начал выходить из себя, повысив голос. — Часть расшифровки утаил, пулю эту «закрысил». Я уверен, что вы с самого начала действовали заодно! Но ты не учел мои возможности. Пришлось, правда, напрячь много людей, однако дело того стоило. Твой телефон на прослушке с самого начала, это, во-первых. Я сразу подозревал, что этот злыдень будет тебя искать. В итоге так и вышло. Я не учел только, что с больницы вы так феерически удерете. Марина твоя клофелина мало подмешала, наверное, память больно быстро восстановилась. Что, удивлен? А удивляться-то нечему: мы с ней пообщались в официальной обстановке. Я ей все перспективы невеселые ваши описал, согласилась сотрудничать. Командировка твоя, что — совпадение? А вещи из твоей квартиры пропали — случайность? Надо было тебе, Денис Алексеевич, в больнице остаться, может мозги-то вправили бы! Ты был просто живцом, на которого я ловил более крупного хищника.

— Марат, нам нужно закончить свое дело, — произнес я. — Если Костя сейчас не применит прибор, мы все исчезнем. Потом делай, что хочешь. Погон ты своих не получишь, в настоящей реальности никого ты не поймал. Ладно, у тебя есть подозрения к Косте, ко мне. Илья-то здесь чем виноват? Это несправедливо по отношению к нему!

— Да что ты знаешь о справедливости! — закричал Марат. — Я тебе расскажу! Девушка, с которой мы в университете познакомились, дождалась меня из армии, куда я по дурости своей попал, потому что не хотел учиться. Это была лучшая девушка на свете! У нас должна была быть свадьба через три дня, когда ее вечером на улице какой-то обдолбанный наркоман ножом пырнул! Большая кровопотеря, впала в кому. А этот черт отмазался, оказался каким-то сынком уважаемого человека. Вот веришь мне: я после этого поступил в школу МВД, выучился и грохнул подонка через семь лет воспользовавшись служебным положением. Справедливо это? Нет, несправедливо, черт тебя возьми! Девушка-то моя полутрупом осталась!

Он наконец замолчал. Времени оставалось все меньше, всего минуты три. Успокоившись, Марат продолжил:

— Дело ваше вы не закончите. А знаете почему? Потому что его закончу я. Сейчас вы по-хорошему отдаете мне вашу игрушку и валите отсюда. Я уже умею ей пользоваться. А где не умею — вы подскажете. А вам дам вам фору несколько часов, может успеете спрятаться.

— А если не отдадим? — спросил я

— Сам подумай, Денис Алексеевич! Не маленький уже! Вы не выйдете отсюда живыми. А я просто переверну часы и буду иметь еще запас времени. Y=-Х. Не так ли? И могу это делать пять, десять, сто раз! И рано или поздно найду способ добиться конечного результата!

— И чего же ты хочешь добиться в итоге? — спросил я.

— Я не сказал главного: моя девушка сегодня в этом мире пришла в себя. Я понимаю, что ваш проклятый прибор создал другую реальность, и в исходной реальности этого не произошло. Я вот подумал, что этот мир, где я могу быть счастлив, я и сделаю основным, а все остальное забудется, как страшный сон. Что касается виновных, то они понесут заслуженное наказание!

— Давай сюда свою игрушку, — обратился он к Косте, недвусмысленно поводя пистолетом. — Попробуешь выстрелить — положу прямо здесь!

— Дядя Денис, — обратился Костя ко мне торжественно, — я осознал свою основную эмоциональную потребность! Да, это не игра. Я слишком полагался на удачу, потому что мне казалось с детства, что папа не любит меня. И я компенсировал это за счет азарта. Но теперь я вижу, что он доверял мне больше всего на свете!

    Я не успел ничего ответить. Он ввел в настройки какую-то цифру, перевел свой детский пистолетик с Марата на часы и выстрелил. Прозвучал один выстрел и один щелчок. Пистолет Марата сработал, пистолет Кости дал осечку. Защитное поле не было включено.

Костя, неловко скособочившись, повалился на пол, зажимая левой рукой кровь, хлынувшую из раны на шее.

— Дядя Денис, лови! — прохрипел он, бросая пистолет в мою сторону. Я быстро поднял его и также навел оружие на часы. Марат, в свою очередь, выбрал меня следующей мишенью.

— Ну, давай, теперь небольшой сеанс психотерапии с тобой, Денис Алексеевич! Думаю, ты понимаешь теперь, что я не шучу!

Времени менять настройки уже не было. Надеюсь, у нас с Костей оказалась одинаковая главная эмоциональная потребность. На этот раз два выстрела раздались одновременно, но на какую-то долю секунды я опередил Марата, и на этот раз сфера успела активироваться. Его пуля отразилась от стенки и рикошетом попала в него же. Он не соврал — его оружие сработало предсказуемо. С удивленным выражением лица он также упал на пол.

    Когда осталась одна последняя песчинка, сфера наконец-то щелкнула, сигнализируя о готовности устройства, и диск, вылетев из дула пистолета, попал прямо в перемычку песочных часов.

    Все замерло. Память моя, отразившись на радужных стенках сферы, превратилась в математическую матрицу. Здесь лежали кадры всего, что я когда-то видел в жизни. Они были отсортированы посекундно. Когда два соседних кадра отличались друг от друга, я понимал, что предмет движется. Когда они были одинаковыми — это означало, что ничего не происходит.

    Сейчас на всех снимках были песочные часы. Их горловина на каждом следующем снимке сужалась, пока, наконец, не достигла своего минимально допустимого значения. Последняя песчинка так и не успела упасть. Затем наступила тьма.

Эпилог

Это была прекрасная идея — отправиться вместе с Мариной праздновать День Математика в гости к старому другу! Правда, пришлось отпроситься с «корпоратива». Да ничего, будут еще поводы — уже и Новый год скоро!

Добираться до Ильи, конечно, не ближний свет. Но он обещал пожарить мясо — я не мог устоять: готовит он его знатно. Сто лет не виделись, да и сын его, большой уже, обещался тоже быть. К тому же Илья обещал какой-то сюрприз.

Через два часа мы уже сидели на веранде и смаковали шашлыки, заедая их маринованным луком. Смешно было смотреть на Самойловых: сын был прямо копией отца, как две матрешки. Оба долговязые, немного нескладные. Илья, извинившись, вышел за обещанным сюрпризом.

— Ну что, Костя, чем занимаешься? Как твой игровой бизнес? — спросил я его сына.

— Дядя Денис, я на мехмат МГУ готовлюсь поступать! — ответил он.

— Вот это поворот! — удивился я. — Ты же всю дорогу говорил, что тебе математика не нравится!

— Люди меняются, дядя Денис, — произнес Костя.

Тут в комнату вернулся Илья, пряча что-то за спиной.

— Дамы и господа, позвольте продемонстрировать вам уникальный прибор, который я разрабатывал пять лет!

Он наконец показал свое изобретение — это был небольшой игрушечный пистолетик, выполненный из какого-то металла.

— Супер, Илья! Удивил так удивил, — засмеялась Марина. — Похоже, что ты изобрел детский пистолет!

— Ну это, на самом деле, революционная штука, — обиделся Илья. — Просто портативный вариант. А применение от настроек зависит. В физике, например, можно использовать, или в медицине. Я же не буду вам сейчас ускорение физических реакций показывать, или как человека из комы выводить.

— Извини, Илья, — сказала Марина серьезно. — Это была не очень хорошая шутка. Конечно, зная тебя, я уверена, что это «бомба»!

Илья снова заулыбался.

— Три, два, один, пуск! С днем математика!

Он направил пистолет дулом вверх в небо и приготовился стрелять. Мы с Костей машинально привскочили со своих мест. Илья произнес:

— Вероятность нормализована теоремой Байеса! — и подмигнул нам, а затем выстрелил.

Дисковая пулька, с жужжанием закрутившись, неожиданно высоко поднялась в темное небо, чтобы взорваться там яркими разноцветными огнями.

КОНЕЦ